* * *
Я бросилась к телефону и, сшибив по дороге парочку стульев, схватила трубку.
— Пенс? — закричала я в трубку.
— Простите, это четвертая терапия?
Господи, как же они меня притомили этой своей «терапией»! Но справочная упрямо давала им наш телефон. Я иногда даже начинала подозревать, что там, в справочной, сидит какая-то моя врагиня, которая твердо решила доконать меня бесконечными посягательствами на мой покой.
— Нет, — буркнула я и повесила трубку.
Вернувшись в кухню, я обнаружила, что честный Лариков заваривает мне чай и, покорный воле матушки, накладывает туда мед.
— Ларчик, миленький! — взмолилась я. — Не буду я пить эту пакость! Дай человечку умирающему кофе, молю тебя!
— Но мама сказала, — робко начал Ларчик.
— У меня от чая с медом мыслительный процесс замедляется, — подхалимским голоском прощебетала я. — А от кофе с сигаретой наоборот.
Ларчик сначала хотел мне возразить, но честность была побеждена необходимостью. Он вздохнул, пододвинул к себе чашку с чаем и налил мне кофе.
— Мысли, — сказал он. — Только не увлекайся особенно, а то опять температура поднимется.
— Скорее у меня она поднимется от треволнений, — вздохнула я. — Поскольку очень уж я опасаюсь за Пенса. Как он там, в логове?
— Кстати, о логове, — оживился Ларчик. — Что там у нас с тобой выходит?
— Да выходит ерунда. Понимаешь, я заметила, что к Волкову никто особенной любовью не дышал. Наоборот, все вокруг были наполнены скрытой ненавистью. У любого из присутствовавших на роковом светском рауте была обида на нашего главного героя трагедии. Кстати, у большинства она была банальной, в духе тех пошлых романчиков, которые он так любил почитывать. Волков был завидным женихом…
— Что ж ты от него отказалась?
— Да ну тебя, — отмахнулась я от его иронической улыбки. — Я принадлежу к другой прослойке общества. Интеллигенция называется. У нас свои собственные прибамбасы и совершенно дурацкая честность. А там это немного иначе… Так вот, дело в том, что, как я поняла, вся наша тусовка, вернее, женская половина, собиралась за Волкова замуж. И, когда он нахально представил обществу меня в качестве невесты, они были поражены и явно озлобились.
— И все вместе его и убили, — кивнул Ларчик.
— Вот уж нет, — покачала я головой. — У таких людей, как мне показалось, чувства подчинены выгоде. Только выгоде.
Я затянулась сигаретой и посмотрела на струйки дыма, тянущиеся к потолку.
— А вот кому была выгодна его смерть… Знаешь, Ларчик, мне кажется, что убрать нашего Филиппа хотели уже давно. Но выбирали удобный момент, чтобы было на кого скинуть. Куда уж удобнее оказался данный моментик — тусовка в сборе, у всех куча мотивов от него избавиться, и значит, никто ни о чем не спросит самого убийцу. Того самого «лебедя», которого нам с тобой предстоит найти и обозвать «вороном». Йеху!