— Сашка, я буду ждать, когда у тебя просветлеет в голове…
— Думаю, тебе будет не скучно это делать в обществе менеджерши, — не удержалась я от подколки и с облегчением закрыла дверь. Какое-то время он еще стоял за ней, явно надеясь, что я не выдержу, мое сердце дрогнет, и вместе с дверью я открою ему свои объятия.
Ну уж фигушки! Не дождетесь!
Я мрачно прошествовала на кухню и занялась приготовлением ужина.
От огорчений, выпавших на мою долю за сегодняшний день, у меня разыгрался зверский аппетит. Если прибавить к этому мои творческие порывы, Марина пришла к моменту рождения самого восхитительного из когда-либо появлявшихся на этой кухне ужинов.
Нет, Пенс абсолютно глупый человек, вздохнула я, разглядывая все это великолепие из салатов, соусов и прочих вкусностей. Надо же вот так променять красавицу, умницу и вообще милую девушку, какой я, без сомнения, являюсь, на какую-то крокодилицу со слезами на глазах!
— Я никогда не смогу понять адамово племя, — печально вздохнула я, подняв глаза на застывшую в немом восхищении Марину.
— Вот, посмотри, — продолжала я уже за столом. — Аналитическое мышление у меня есть. Так?
— Так, — легко согласилась Марина.
— Готовлю, вяжу, знаю старофранцузский, — без всякой логической связи и крайне нескромно перечислила я свои достоинства, устанавливая бутылку шампанского в центре стола. — Кроме того, хорошенькая. Не могу сказать, что раскрасавица, конечно, но обаяния не лишена…
— Конечно, — подтвердила Марина с готовностью и достала из своего пакета бутылку «перцовки».
— Это зачем? — вытаращилась я на бутылку.
— Она подходит нам с тобой больше, — объяснила Марина. — Шампанское напиток для праздника. А у нас с тобой — только горечь. У тебя — какая-то гюрзиха жениха из-под носа нагло тырит. У меня — муж полный кретин. У тебя босс с ума сходит. У меня подруга пропала. А она, Саш, куда лучше своей сестрицы была, ты уж мне поверь!
Она вздохнула и привычным жестом открыла «перцовку».
— Так что, — разлила она настойку по моим изящным рюмкам, — житуха у нас горестная, вот и будем хлестать «горькую».
Что-то разумное в ее рассуждениях, без всякого сомнения, присутствовало. Действительно, с какой радости нам пить шампанское? Радости не было.
— Шампанское выпьем, когда Вика найдется, — решила я. — На троих.
— Ой, у Вики тоже этот Салилов тот еще голубчик, — встрепенулась Марина. — Если на Димана посмотреть, так мой Леша — ангелочек с обломанными крылышками. Этот вообще такое безобразие ходячее, что плакать хочется!
— Страшный?
— Да я бы не сказала… Даже смазливенький. Только его симпапупельность у меня тошноту вызывает, честное слово! Глазки кругленькие, губки бантиком, на голове кудряшки, причем я подозреваю, что это у него химия… А Вика с него пылинки сдувала! Представляешь? И все ему прощала, козлу отвратительному.