Тут меня прорвало:
— Послушайте, Коровин, если вы не перезвоните Марине на работу в течение десяти минут и не объясните, что вы женаты и не желаете больше продолжать отношения, я за себя не ручаюсь.
— Девушка, я же вам русским языком сказал, что вы ошиблись, я никакой Марины не знаю и знать не желаю. Никому я перезванивать не буду, — заорал он и бросил трубку.
Так, что делать? Сейчас придет Марина и будет звонить этой скотине. Еще, чего доброго, глупостей наделает.
Я заметалась по кабинету и не придумала ничего лучшего, как вытащить телефон из розетки. Слегка, чтобы было незаметно. Я подняла телефонную трубку — гудков нет, это хорошо. Если я кому-нибудь срочно понадоблюсь, перезвонят на мобильник.
Марина вернулась минут через пять, глаза красные, но сухие, припухший носик старательно запудрен.
— Мариночка, свари, пожалуйста, кофе, — попыталась я отвлечь ее.
— Подожди, сейчас позвоню и сварю.
Марина приподняла трубку телефона, пощелкала рычажком и с досадой положила трубку на аппарат.
— Опять что-то с телефоном, нужно мастера вызывать. Оля, дай, пожалуйста, мобильник, — попросила она.
— Мобильник… на. Ой, у меня батарейки разрядились, а я вчера так замоталась, что забыла…
— Ладно, я все равно сидеть не могу тут, я поеду туда и все выясню. Скажу, что я его невеста, и они мне обязательно все расскажут. Потом в милицию, сделаю заявление. Они могут у меня принять заявление… я же невеста?
Я поняла, что сейчас убеждать ее в чем-нибудь бесполезно. Оставлять одну в таком состоянии — небезопасно. Я представила, как она сейчас встретится со своим никуда не пропадавшим Коровиным, и мне сделалось нехорошо.
— Давай я тебя подвезу, — предложила я. — Подожди меня на улице, я Кряжимскому записку оставлю.
Марина кивнула и вышла, а я подключила телефон обратно.
Офис находился в центре Тарасова, ничем от других таких же не отличался, кроме названия фирмы.
— Может, мне с тобой пойти, — предложила я Марине, в душе проклиная мерзавца Коровина.
— Нет, я сама, — произнесла Марина и открыла дверь.
Ее не было минут пятнадцать, я уже выкурила две сигареты и начала волноваться, когда она вышла из здания. Марина была бледной, краше в гроб кладут. Она, как зомби, в полной прострации, проследовала мимо машины. Если бы я не окликнула ее, она бы прошла и дальше.
— Марина, я здесь! — позвала я подругу.
Она остановилась, развернулась и двинулась в мою сторону походкой автомата.
— Нашла? — спросила я, заранее зная ответ.
— Нашла, но только не его.
— Это как, — я испугалась, что у Марины окончательно поехала крыша от нервного перенапряжения.