— Не смейся, Искра, ты ведь сама скоро перестанешь петь эти песни… Ты другую затянешь, раз пришла к нам.
— На чьем возу едешь, того и песню поешь, — улыбнулась Искра.
— Нет, ты теперь не найдешь такую фабрику, где бы другую песню пели. Ты чувствуешь, как это здорово?
Искра вздохнула.
— Ты всегда такая, как сейчас, Олеся?
— Какая?
— Ну такая ясная и смелая… Тебя, наверное, никто с пути не собьет, потому что у тебя что на собрании, что дома — одна правда. А не как у других. У тех нет ничего святого за душой. Я б их вешала, гадов!..
— Зачем? Они же наши люди, только душа у них почернела, заела их зависть, погоня за длинным рублем, за богатством. Может, это внушили им их отцы, которых сделал такими капитализм. Да ну их! Что я тебе, лектор по распространению знаний или агитатор? Мы же гулять идем… Вон уже и маяк виден…
— А почему же? Ты здорово рассказываешь, — горячо сказала Искра и тут же не удержалась, чтобы не задеть Олесю. — Только на словах оно всегда все получается.
— Девушки! Можно вас на минуточку? — вдруг услышали они и, оглянувшись, увидели, как, перепрыгивая через лужи и размытую дождями брусчатку, к ним бежал Добряков.
Искра ойкнула. Все пропало. Сейчас он начнет расспрашивать о Валентине.
— Что ты? — участливо спросила Олеся.
— Ничего, это ведь мой знакомый… Они привезли меня к вам на машине, — выпалила Искра и, чтобы не дать старшине разговориться, начала первая: — Виктор, знакомься. Это Олеся Тиховод, комсорг нашей бригады. Прошу.
— Да мы давно знакомы, Искра. На всех комсомольских активах вместе бываем.
— А кроме этого?
— Не везет, — засмеялся Виктор. — Ходим, как говорят, разными курсами. А как ваши успехи, Искра? Как идут розыски?
Искра, отворачиваясь от Олеси, прижала ко рту палец. Виктор понял ее сразу и закашлялся. Олеся ничего не заметила.
— Позвольте быть вашим спутником, девчата? — попросил Виктор.
— А что ж, пожалуйста, — вырвалось у Искры. — Мы на маяк идем.
— Так я тоже с вами.
— Зачем? — удивилась Олеся.
Виктор объяснил:
— Вы, Олеся, спешите к старику, чтобы узнать, где там бродит Гнат Бурчак, лейтенант торпедного катера? А я иду, чтобы самому взглянуть на дальний рейд. Сухопутная моя командировка кончилась, и меня снова направили на крейсер. Но он в море. Вот я и жду у моря погоды. Чем без толку ждать, лучше посмотреть, где крейсер. Может, сам угадаю, когда он причалит к берегу?
— А тебя старик пустит на маяк? — спросила Олеся.
— Вчера пускал.
— Так ведь это вчера было. А сегодня, может, и заартачится. Ты его не знаешь.
— Знаю. Но перед тобой, Олеся, он все двери откроет. Тут уж и я непременно прошмыгну… Вы своей красотой так ослепите ему глаза, что он меня и не заметит…