— Ваше Величество, — произнес он, и я отметил, что он с огромным удовольствием выговаривает этот новый титул, — там этот… как это, епископ Керубий! Который возлагал на вас корону…
— Наверное, что-то важное, — сказал я, — пропусти. Но шепни ему частным порядком, что мое Величество весьма занято, потому пусть будет краток.
Он исчез, а через минуту в шатер вошел Керубий, самый старший среди епископов, вообще-то архиепископ Варт Генца, остановился и перекрестил меня.
Я приблизился и, склонив голову, поцеловал ему руку с перстнем, символом власти церкви, так что я выказываю уважение не человеку, а тысячелетней структуре, что преобразовывает мир к лучшему.
— Ваше преосвященство, — сказал я, — садитесь вот сюда… Вина?
Он покачал головой.
— Не стоит, я зашел попрощаться. Мое присутствие требуется и в Варт Генце, и в Скарляндии, не говорю уж о Ричардвилле. А вы, как я понял, отправляетесь усмирять восставшие королевства?
— Не усмирять, — возразил я. — Всего лишь выяснить, из-за чего недоразумения.
Он усмехнулся.
— Для того и двинули на юг две трети армии?
— Просто, — объяснил я, — для весомости аргументов. Самые разумные доводы звучат убедительнее, когда за спиной армия, победительница грозного Мунтвига.
Он снова перекрестил меня.
— Пусть Господь будет с нами. На своем пути, Ваше Величество, не только восстанавливайте церкви, но и сами заходите в них почаще. А то идут разговоры, что вы ведете себя двойственно: церквям и монастырям покровительство оказываете, но для общения с Господом не переступаете порога церкви!
— Если Бога нет в душе, — ответил я смиренно, — не встретишь его и во храме. Не так ли, ваше преосвященство?
Он возразил с неудовольствием:
— Но люди должны видеть вас посещающим церковь. Теперь на вас смотрят, Ваше Величество!
— Ваше преосвященство, — ответил я с неохотой, — в иных церквях священники… да что там священники, даже богословы могут заставить заподозрить, что Бог совсем дурак. Но это вовсе не так, я всякий раз в этом убеждаюсь, когда говорю с ним лично!
Он скривился.
— Ваше Величество, это близко к богохульству.
— Господь всех нас любит, — возразил я, — и не отгораживается от нас армией священников, а приходить к нему можно везде и всюду, а не только в церкви, да еще в отведенные для этого часы!
Он взглянул строго.
— Ваше Величество, я понимаю вас… но вслух этого нельзя. Такое близко к ереси. Простой народ в силу своего невежества и дикости нельзя допускать говорить с Господом напрямую! Он такое услышит… Потому только через священников, что могут точнее пересказать ответ Господа и наставить на более верный путь.