Затем Ельцин изложил свои представления о том, что следует предпринять: «Решительно провести децентрализацию власти и экономики. Землю — крестьянам… Обеспечить гарантии широчайшей демократизации и гласности. Решить вопрос о роли партии в обществе. Ждать нельзя. Поправить положение в партии может XXVIII съезд. В экономическом отношении: изъять из оборота деньги, не обеспеченные товарной массой. Предоставить больше политических прав, экономическую и финансовую самостоятельность союзным республикам. Дать им территориальный суверенитет. Принять законы о пенсиях, о бедности, о формах собственности. Социально защитить наименее обеспеченные слои общества. Ежегодно проводить референдумы о доверии Председателю Верховного Совета СССР».
Перечитать бы Борису Николаевичу позже, когда он стал главой «демократической» России, то свое выступление!..
В последующие дни на съезде продолжалось обсуждение доклада Горбачева. Дискуссии шли необычно. Было много шума, эмоций, взаимных обвинений. Но были и дельные речи, взвешенные, аргументированные предложения о том, как преодолеть кризисные явления в экономике, улучшить жизнь людей.
Приняли решение о создании комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора 1939 года. По предложению Горбачева в состав комиссии включен А. Н. Яковлев.
6 июня. Первое заседание Совета Национальностей. Открыл его вступительным словом М. С. Горбачев.
Председателем палаты избран Р. Н. Нишанов. (Председателем Совета Союза накануне избрали Е. М. Примакова.)
7 июня. Совместное заседание палат Верховного Совета. Н. И. Рыжков сложил полномочия Правительства СССР. По предложению Горбачева Председателем Совета министров СССР назначен Н. И. Рыжков.
Председателем КНК назначен Г. В. Колбин, председателем Верховного суда — Е. А. Смоленцев, Главным государственным арбитром — Ю. Г. Матвеев, Генеральным прокурором — А. Я. Сухарев. (Эти решения были, затем утверждены на съезде.)
9 июня. Решили прения прекратить (всего выступили 78 человек).
После настойчивой просьбы слово получил А. Д. Сахаров. Выступил эмоционально, несколько сумбурно, длинно, зачитывал документы (Декрет о власти, полномочия Верховного Совета и др.). Горбачев несколько раз прерывал его. Было как-то неловко и за Сахарова, он очень нервничал, и за несдержанную реакцию съезда, и за бестактное поведение Горбачева. Или бы не предоставлял слово, тем более вечером, когда все устали, или, если уж дал, так не мешай.
Съезд завершил свою работу уже поздно. Состояние было такое, что наконец-то завершился тяжкий, изнурительный пеший переход. Собрались накоротке в комнате Политбюро в КДС. Кто сидит, кто ходит, какое-то отрешение. Вроде бы съезд закончился, все основные вопросы решили, а удовлетворения сделанным нет. Находимся под гнетущим впечатлением этой шумной, сумбурной, крикливой, с проявлениями нетерпимости и противостояния, политизированной атмосферы съезда. Во всяком случае, у меня, думаю, и у других товарищей было такое ощущение.