— А что потом? — спросил капитан, делая глазами знак старшине — налить военврачу ещё чаю.
— Потом… — она вздохнула. — Машина сломалась и дальше ехать не могла. Да и пулями её немцы попортили. Водителя тоже они убили, и починить машину мы не могли. Похоронили мы Лихонина. Одного бойца, того, что с нами ехали, тоже ранило, но не так сильно. Однако идти он всё равно не мог. Перевязала я его и стали думать, с Фроловым — это сержант, что с нами был, мотоцикл немецкий на дорогу вытолкали. Положили в коляску полкового комиссара. Фролов и говорит, я, мол, назад его отвезу и вернусь за вами. Всё равно делать нечего, вперед ехать некуда, дороги никто не знает.
— А раньше — знали?
— Водитель знал… — Аглая обхватила плечи руками, словно согреваясь.
'Эк её мандраж-то колотит! Непривычная она к бою-то… А может её так с водки развезло, что ей сразу плеснули? Вполне возможно, старшина на мужика, поди, по привычке, отмерил — а много ли такой надо? Так иначе — никак, её, опосля моего фортеля как только не колотило, испугалась, чуть не до смерти…'
— Да вы хоть поешьте! Старшина ещё чаю принесет.
— Мне бойца проведать надо…
— В порядке с ним всё — наш фельдшер осмотрел уже! Нога ранена — заживёт! Поесть ему отнесли, да и бойцы с ним рядом, не волнуйтесь! Как там у вас всё было-то? Нас, когда вам на помощь отправляли, предупредили, что там у вас кинооператоры есть, ещё кто-то…
— Кинооператоры? А-а-а… да, были… они там снимали что-то, в танки лазили. А потом, когда самолеты налетели, их машину подожгли и двоих поубивало. Тогда и броневик полкового комиссара подбили — что-то там с мотором вышло. Страшно всё было… самолеты бросали бомбы, они выли так…
— А танки?
— Что танки? Стоят, наверное… куда ж они денутся-то? С самолета таких и не подбить — большие да крепкие.
'Точно — развезло! Вон и язык заплетается!'
— Вот что, товарищ военврач — идите-ка вы спать! Хотя бы час — это я вам, как старший по должности приказываю! Боец ваш — в порядке, сержанта, что сюда вернётся, мы встретим. А вам — отдыхать!
Несмотря на вялые возражения военврача, её отвели в кузов одного из грузовиков, где и уложили на свернутый брезент. Усталость, водка и нервное напряжение последнего времени — взяли своё и уже через несколько минут она задремала. Отойдя от машины, Ракутин уселся на камень. Почти тотчас же сбоку возник вездесущий старшина.
— Олег Петрович! Да не ходи ты над душой — присаживайся! — показал капитан рукою на камень рядом. — Пораскинем мозгами вместе…
Старшину упрашивать было не нужно и, расправляя усы, он осторожно опустился рядом.