— Ну, вы военврачу и плеснули — как только её сразу с копыт долой не снесло!
— Г-хм… Ну, дак, товарищ капитан, иначе-то как? Её, бедную, чуть родимчик не хватанул, когда вы рядом-то нарисовались! Прямо, как чертик из коробочки — право слово! Я и сам, хоть и во все глаза смотрел — зевнул, как вы к ней подобрались. Молодая ишшо, к таким-то фокусам не привычная. Опять же — в человека первый раз стрельнула, такое тоже не враз проходит. Это, даже и у взрослого мужика не просто так случается — живого человека убить. Там паче — в упор она бабахнула, своими глазами всё видела… непростое это дело…
— Ну… да, пожалуй… Однако ж, нам-то как теперь быть? Её послушать — так у танков тех — человек тридцать, по меньшей мере, сейчас сидят! И половина — раненые. Что делать станем, старшина?
— Как, что? К своим вывозить! Неужто, своих раненых в тылу фашистском бросим?!
— Да не бросим, это понятно! Повезём на чём? Их, ясное дело — в кузова, а сами как? Ножками пойдём? Так не дойдём, сам знаешь… Одного комиссара вывозить?
Хромлюк засопел.
— Во-во! А приказ у нас, старшина, именно этого и требует! В первую голову — полковой комиссар и его группа!
— А во вторую?
— Нет никакой второй! Комиссар — и точка!
Старшина насупился. Да и у Алексея на душе было муторно. Понятное дело, легкой задачи он и не ожидал, но, чтобы вот так… Он не строил никаких иллюзий — оставшиеся во вражеском тылу раненые бойцы — обречены на смерть. Но — что можно сделать?
— Мотоцикл, товарищ капитан! — прервал их беседу посыльный. — Сюда едет!
Стоило только мотоциклисту съехать в ложбину, как на её склонах выросли фигуры бойцов, державших в руках винтовки с примкнутыми штыками. Разумеется — родные трехлинейки, трофейные немецкие 'маузеры' в этом случае были совершенно неуместны. Не заглушая двигатель, мотоциклист, положив руки на автомат, огляделся по сторонам. Увидев капитана в зеленой фуражке, немного успокоившись, окликнул окруживших его бойцов: 'Мужики, закурить есть?'.
Строй дрогнул, и оттуда выбрался один из бойцов. Закинув винтовку за спину, он спустился вниз и вытащил из кармана пачку папирос.
— Чем богаты… — протянул он её водителю мотоцикла.
Протирая сонные глаза, наверху появилась и военврач. Только тогда приехавший боец выключил двигатель.
— Свои…
— Выехал-то я отсюда уже вечером… да и заплутал — следов-то ночью не видать! — сержант виновато развел руками. — Пришлось в поле ночевать, хорошо, что хоть шинель была — ею товарища Лужина и укрыл. А как ещё дорогу сыскать… кроме, как по следам? Вот и вышло так, что к своим я приехал часа в четыре — уже к вечеру ближе. Хорошо, что хоть товарищ военврач перевязку вовремя полковому комиссару сделала! Да и ехать я старался поаккуратнее, пережидал, чтобы открытые места медленно проезжать. Растряс бы товарища полкового комиссара по дороге — кто б его тогда перевязывать стал?