— А как же вы тут военврача-то одну оставили? — сощурился Ракутин.
— Так… сама она и приказала — увози полкового комиссара! Двоих — не увезти, места в мотоцикле столько нет. А уж, чтобы всех… так и она тут, чай не в лесу, Рябоконь рядом был, консервы есть, сухари, опять же — вода… оружие у них имелось.
— Обеспамятел ваш Рябоконь, недавно только в себя пришел.
— Ну, кто ж знал-то?! — на сержанта было больно смотреть — так сильно он разнервничался. — Уезжал я — он вроде в сознании был, разговаривал, даже… шутил.
— Ладно, теперь мы тут, поможем. Что там у вас, на месте? Ехать туда, кстати, далеко?
— Ни! Тутось, рядышком. Только петлять много, овражки да ручьи — не проехать прямо-то! И эти… немцы катаются. Беречься надо — они поодиночке редко когда шастают, всё больше кучей. Я и сам больше прятался, чем ехал.
— Раненых сколько у вас?
— Ежели Рябоконя сочтём — семнадцать человек. Здоровых семеро.
— Транспорт какой-нибудь у вас там есть?
— Броневик стоит, тот на котором товарищ Лужин приехал. Только у него с мотором что-то… не работает… а водителя ещё тогда с самолета подстрелили, так что и чинить его некому. А больше ничего нет.
— Ладно, товарищ сержант. Собирайтесь, назад поедем. Как вы думаете, грузовики пройдут?
— Раз 'эмка' прошла, грузовики и подавно смогут. Только осторожнее надо, фашисты тоже ведь не спят. Мотоцикл-то цель маленькая, интереса особого не представляет… а машины — другое дело.
— Так у нас одна — немецкая, и форма ихняя есть — издали не поймут. Кстати, и вам надо будет надеть ихние сапоги и каску с плащ-палаткой — издали не разберут, кто за рулем сидит. Хоть и странно сейчас плащ-палатку набрасывать — жарко, но от пыли прикрыться — вполне может быть….
Отдав приказ слить из легковушки бензин, капитан приказал собираться. Станкачи, не разбирая, установили прямо в кузовах, ручные пулеметы приготовили к немедленному открытию огня. В коляску к Фролову сел Межуев со своим трофейным МГ-34 — он уже привык к нему и расставаться не захотел. Военврача усадили в кабину замыкающего грузовика, а её немаленькую сумку убрали в кузов, наказав одному из бойцов следить за ней во все глаза. Да и за самим военврачом пригляд был нужен — не ровен час ещё сунется опять со своим револьвером куда-нибудь. Ухмыльнувшись в усы, Хромлюк пообещал такого более не допустить.
Словом, через час небольшая колонна выехала из ложбинки и тронулась в путь. И, несмотря на то, что движение было относительно оживлённым, остаток пути удалось проделать без происшествий. Немецкий мотоцикл и трофейный 'Опель' смотрелись вполне нормально, а каски и немецкие плащ-палатки на мотоциклистах, (и особенно — МГ в коляске) развеивали последние подозрения.