— Тихо! Не на плацу мы, ефрейтор! Не тянись — фашисты засекут! Вон, карабин лежит — его и бери, сейчас тебе патроны отдам. Бьет точно, я уже проверил. Вот ещё держи, как бросать — знаешь? — протянул Ракутин ефрейтору немецкую гранату-колотушку.
— Нет, товарищ капитан. Мы свои учили, а такую-то — и вижу в первый раз!
— Колпачок на ручке отвернешь, оттуда шарик выпадет. За него и дергай, опосля того — бросай! Долго горит — дольше нашей, учти!
От дороги донесся лязг гусениц. Алексей выглянул из-за грузовика. Немецкий танк, закончив свою грязную работу, возвращался к грузовикам.
— Вот что, Мусабаев. После говорить станем, видишь, фрицы возвращаются. Давай-ка, по-тихому, в вон ту рощицу отойдём. Немцам она без интереса, а нам с танком воевать нечем. Да и у пушки солдат многовато, не сдюжим мы сейчас их всех положить.
Пригибаясь к земле, они быстро миновали просматриваемое место и добрались до рощицы. И — надо же! В ней оказался небольшой родничок. Вот ведь как бывает! Найди его Ракутин сразу — лежал бы сейчас рядом со всеми. А так — пронесло. Во всяком случае, пока.
Присев у родничка, он глотнул холодной воды и повернулся к ефрейтору.
— Умойся. И что там у тебя, с плечом-то? — Мусабаев несколько раз морщился, искоса поглядывая на это место.
— Задело… Я его тряпкой перетянул.
— Давай-ка сюда, посмотрю. У меня и бинт есть. Трофейный, ну да нам сейчас и такой сойдёт.
Рана оказалась неглубокой, осколок скользнул поверху, содрав приличный кусок кожи. Кровоточила она сильно, поэтому, лукаво не мудрствуя, капитан попросту залил все это место водкой из немецкой же фляги. Не йод, но в данном случае выбирать не приходилось. Ефрейтор только зубами скрипнул, когда Ракутин плеснул ему шнапсом на рану.
— На глотни, — протянул ему флягу Алексей. — Легче будет, у тебя сейчас такой отходняк, после боя, попрет! И давай, рассказывай — что там у вас приключилось?
Рассказ Мусабаева был недолгим. Их часть, танковый батальон, подняли по тревоге утром. Комбат поставил задачу — выдвинуться в указанную командованием точку и отразить прорыв немецко-фашистских войск, которые внезапно перешли границу. Легко сказать — отразить! В танках не было и половины боекомплекта — только позавчера закончились учения со стрельбой, поэтому снарядов было — кот наплакал. В танке Мусабаева их оставалось всего семь штук. Один осколочно-фугасный и шесть бронебойных. В связи с выходным днем, танки не успели загрузить боекомплектом, как это полагалось. Посылать машины на склад — означало опоздать к району сосредоточения. Поэтому, комбат, отослав машины за снарядами, приказал им прибыть в нужное место самостоятельно — там и дозагрузимся. Чего-то серьёзного никто не ожидал. Но пройдя всего несколько километров, батальон попал под удар авиации, разом потеряв несколько машин. Ещё три танка остановились на дороге сами — полетела трансмиссия.