— Потом на нас нарвались немецкие мотоциклисты, — ефрейтор ещё раз зачерпнул рукою холодную воду. — Мы сначала-то и не поняли… пыль, не разглядели. Да и они, по правде сказать, тоже не сразу все сообразили. Совсем уже близко подъехали — ан, тут не ихние!
Надо было отдать фрицам должное — они не растерялись. С ходу ударили из пулеметов и, бросая гранаты и дымовые шашки, постарались прорваться к повороту дороги — там имелась возможность свернуть в лес.
Опомнившиеся танкисты ответили нестройным огнем. Выпустил свой единственный осколочный снаряд и танк Мусабаева. Успешно — разрыв опрокинул мотоцикл.
— Стрелок у нас, сержант Кочергин — самый лучший стрелок в полку! Вот и не промахнулся! — с гордостью проговорил танкист.
Осматривая разбитые мотоциклы (часть немцев, всё же, успела удрать), в коляске одного из них обнаружили раненного капитана-артиллериста. Его, совсем незадолго перед столкновением, подстрелили и взяли в плен эти самые мотоциклисты. Он и рассказал танкистам, что неподалеку произвел аварийную посадку подбитый самолет. Капитан же отправился за помощью. Скрипнув зубами, комбат распорядился выделить на помощь два танка и грузовик с красноармейцами. Больше ничем он помочь не мог. А так — хоть отобьют от самолета таких же вот, приблудных, фрицев. Особо сыграло роль упоминание о секретных документах, которые имелись на борту самолета. Что это такое — понимали все, пренебречь таким фактом было чревато…
— Да кто же знал, что немцы сюда раньше нас успели? — Мусабаев поморщился — плечо ещё болело. — Но, когда они по нам стрельнули — тут уже и всякие сомнения отпали! Вот мы им и дали!
— Угу… — согласился Алексей, разглядывая лежащее перед ним поле. — Это видел. Только, поздно уже было — постреляли фашисты всех наших. Мне повезло, в лес за водой отходил. Про этот-то родничок мы не знали, а то и сам я сейчас валялся бы рядышком со всеми. А так — вывернулся. Немцы в лес патруль свой послали. Они мои следы нашли, вот и решили поискать. Мало ли кто в лес ушел? Ну да не утопал тот патруль никуда, вон, винтовка у тебя — как раз ихняя.
— Вы, товарищ капитан, из пистолета их постреляли? — уважительно спросил ефрейтор. — Мне бы так стрелять научиться…
— Не, Мусабаев, нельзя было стрелять. Услышав выстрелы, фрицы уже не троих солдат в лес отправить могли. Так я их… ручками…не в первый раз, между нами-то говоря.
Танкист только удивлённо вытаращил глаза и ничего не сказал.
— Да в броневик гранату сунул, когда он по вам стрелять начал. По артиллеристам немецким пальнул пару раз, под шумок, пока никто не врубился. Да только не повезло мне, успели они танк ваш подбить! — закончил своё повествование пограничник.