— Барнаби! — воскликнули хором два голоса.
Барнаби поднял голову: в дверях стояли два человека, и лица у них были какие-то тревожные.
— Привет, мам, — сказал Барнаби, отложив книгу. Он удивился, что и сам скорее тревожится, а не просто рад встрече. — Привет, пап.
— Мы не знали, что с тобой стало, сын, — сказал Элистер, подходя к кровати. Он хотел было неловко обнять мальчика, но передумал и ограничился тем, что пожал ему руку. Барнаби решил, что странно так говорить. Он же явно был посвящен в план: Барнаби отлично помнил странный разговор родителей за завтраком в тот день.
— Здравствуй, Барнаби, — сказала Элинор, нагнулась и поцеловала его в щеку. Она держалась так, словно ничего ужасного у Кресла миссис Мэкуори никогда не случалось. Барнаби вдохнул аромат ее духов — от мамы знакомо пахло домом. Ему стало одновременно очень одиноко и очень печально. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — ответил Барнаби. — Я не болею.
— Тогда тебе и в больнице не место, правда? Обычно люди не бывают в таких местах, если с ними все в порядке.
— Вы это врачам расскажите, — сказал Барнаби. — Они меня сами сюда привезли. Когда я вернулся из космоса, то есть.
Садясь на краешек кровати, Элинор вздохнула. Провела пальцем по тумбочке — нет ли на ней пыли.
— Все эти разговоры про космос — чепуха на постном масле, — сказала она. — Я уже устала их слышать. Обычно люди не отправляются исследовать какие-то другие миры, если сами в них не живут. У нас тут вполне превосходная планета, если тебе интересно знать мое мнение.
— В этом ты права, Элинор, — поддакнул Элистер, расположившись на единственном стуле в палате. — Не понимаю я этих исследователей. Чем они вообще себе думают?
— Но если б не было никаких исследователей, никто бы не открыл Америку, — сказал Барнаби.
— Вот именно, — хором сказали мама и папа и переглянулись.
После этого все замолчали на несколько минут. В палате стало как-то очень неловко. Если б они могли видеть, как неощутимо тускнеет краска на стенах, они бы увидели. Если бы могли слышать, как неощутимо у них на головах растут волосы, они бы услышали.
— Как Генри? — спросил Барнаби, нарушив молчание. Жалко, что брат не пришел в больницу навестить его.
— Генри как Генри, — пожала плечами Элинор, словно это ответ. — Нормально. Совершенно обычно.
— А Мелани?
— Тоже нормально. И тоже вполне обычно.
Барнаби кивнул — слышать это было все-таки приятно.
— А что с Капитаном У. Э. Джонзом? — спросил он.
— Честно говоря, — ответил Элистер, — Капитан У. Э. Джонз в последнее время что-то загрустил. Как-то медленно хвостом виляет.