— Говорят, ты бокс бросил.
— Ходят такие слухи.
Джо протянул руку и пощупал его форменный воротничок.
— Почему?
— Решил, что лучше потренировать тебя, — ответил Дэнни. — Первым делом надо научить тебя танцевать.
— Никто же не танцует.
— Что ты. Еще как. Все великие боксеры ходили на уроки танца.
Не спуская брата с рук, Дэнни прошел несколько шагов по тротуару и вдруг по-балетному крутанулся. Джо зашлепал его по плечам:
— Хватит, хватит.
Дэнни снова совершил пируэт:
— Я тебя смущаю?
— Хватит. — Джо засмеялся и опять стал лупить его по плечам.
— Стыдно перед друзьями, а?
Джо ухватил его за уши и потянул:
— Ладно тебе.
Ребята, толпившиеся на улице, смотрели на Дэнни с таким видом, словно не могли решить, надо ли его бояться.
Он оторвал от себя Джо и, щекоча, спустил на тротуар. Тут Нора открыла дверь на крыльцо, и ему сразу захотелось убежать.
— Джо! — окликнула она мальчика. — Мама зовет. Говорит, надо вымыться.
— Я и так чистый.
Нора приподняла бровь:
— Я об этом не спрашивала, юноша.
Джо обреченно помахал приятелям и потащился вверх по ступенькам. Когда он проходил мимо Норы, та взъерошила ему волосы, а он хлопнул ее по рукам и пошел дальше. Нора прислонилась к дверному косяку, изучающе глядя на Дэнни. Вдвоем со старым негром Эйвери Уоллисом она прислуживала в доме Коглинов, только положение у Норы было куда менее определенным, чем у Эйвери. Пять лет назад, в канун Рождества, ее привел в этот дом случай или судьба — дрожащую от холода, что-то невнятно бормочущую беженку с северных берегов Ирландии. Никто не знал, от чего она бежала, но с тех пор, как отец Дэнни принес ее, замерзшую и грязную, укутав в свою шинель, она сжилась с семьей Коглинов. Не то чтобы член семьи, вовсе нет, по крайней мере для Дэнни, но все равно — человек, влившийся в семью.
— Чему обязаны? — поинтересовалась она.
— К Старейшинам, — кратко объяснил он.
— Всё они что-то замышляют и затевают, Эйден, разве не так? И какое же у тебя место в их замыслах?
Он чуть наклонился к ней:
— Только мать зовет меня Эйденом.
Она отстранилась:
— Так я для тебя теперь как мать, так, что ли?
— Не совсем. Хотя из тебя бы вышла неплохая мамочка.
— Подумайте, какой пай-мальчик, воды не замутит.
— Тебя замутил.
Глаза у нее на мгновение вспыхнули. Светлые глаза цвета базилика.
— Тебе надо бы сходить покаяться.
— Не нужно мне каяться, ни в чем и ни перед кем. Иди сама.
— Почему я?
Он пожал плечами.
Она прислонилась к двери, вздохнула. Глаза у нее были усталые. Ему хотелось стиснуть ее и сжимать долго, до изнеможения.
— Что ты говорила Джо?
Нора сделала шаг вперед, сложила руки на груди: