— Одни словесные угрозы, больше ничего? — уточнил Дэнни.
На это Коннор раздраженно помотал головой:
— Вовсе нет. Тут я неделю назад ходил на повешение…
— Куда-куда? — удивился Дэнни.
Брат кивнул:
— Такая работа, иногда приходится. Сайлас хочет, чтобы граждане штата знали: мы представляем их интересы, пока не поставлена точка.
— Костюм у тебя слишком для этого легкомысленный. Какого он цвета? Желтый?
Коннор отмахнулся:
— Песочный.
— Вот как. Песочный.
— На самом деле ничего веселого. — Коннор перевел взгляд вглубь двора. — В этих повешениях. — Он чуть улыбнулся. — Хотя наши на работе говорят, что и к этому привыкаешь.
Они помолчали. Дэнни чувствовал, как на их маленький мирок наезжает глыба большого мира, с его виселицами и недугами, с его бомбами и бедностью.
— Так, значит, ты собрался жениться на Норе, — произнес он наконец.
— Планирую. — Коннор шевельнул бровями.
Дэнни положил ему руку на плечо:
— Ну что ж, удачи тебе, Кон.
— Спасибо. — Он улыбнулся. — Кстати, я слышал, ты переехал в другое место.
— Не в другое место, а на другой этаж, — поправил Дэнни. — Оттуда вид лучше.
— Давно?
— С месяц назад, — ответил Дэнни. — Похоже, некоторые новости доходят медленно.
— Так бывает, когда не заходишь к матери.
Дэнни прижал руку к сердцу, изобразил ирландский акцент:
— Этот уж мне кошмарный сынок, не считает нужным каждый божий день навещать свою милую старую матушку.
Коннор хмыкнул:
— Но ты остаешься в Норт-Энде?
— Это мой дом.
— Это паршивая дыра.
— Ты там вырос, — вдруг встрял в разговор Джо, свешиваясь с нижней ветки.
— Правда, — согласился Коннор, — и папа нас оттуда перевез, как только смог.
— Сменив одни трущобы на другие, — добавил Дэнни.
— Зато на ирландские, — подчеркнул Коннор. — По-моему, куда лучше трущоб, где живут макаронники.
Джо спрыгнул на землю.
— У нас не трущобы, — заявил он.
— На Кей-стрит трущоб нет, — подтвердил Дэнни.
— Ничего похожего. — Джо поднялся на крыльцо. — Уж я-то знаю трущобы, — чрезвычайно уверенно заявил он и шмыгнул в дом.
В отцовском кабинете курили сигары. Спросили у Дэнни, не желает ли он тоже. От сигары он отказался, скрутил папиросу и уселся рядом с Мадиганом, заместителем начальника полиции. Месплед и Доннеган пристроились к графинам, а Чарльз Стидмен стоял у высокого окна позади отцовского стола, раскуривая сигару. В углу у дверей отец и Эдди Маккенна стоя беседовали с Сайласом Пендергастом. Окружной прокурор много кивал и мало говорил. Потом кивнул всем, снял с крючка шляпу и распрощался.
— Превосходный человек, — заметил отец, обходя стол. — Понимает, что такое общее благо.