Я готова прыгать от радости, вспомнив, что сказала мне мать по возвращении в Шин: если станет известно, что королева благосклонна ко мне, Пембрук может изменить свое решение о расторжении нашего с Гарри брака.
Мама, чье настроение заметно улучшилось, демонстрирует обычные свои предприимчивость и честолюбие, готовя меня к дебюту при дворе. По приказу и в соответствии с даром королевы на коронации я должна быть в платье алого бархата, а потому меня заворачивают в длинные ярды этой материи, прихватывают ее булавками, а потом портной начинает колдовать. И вот платье готово — я с изумлением разглядываю себя в зеркале, поражаясь плотно обхватывающему мое тело корсажу с прямым воротником, пышным складкам юбки с длинным шлейфом, расшитой золотом сорочке и рюшам на шее, великолепным нарукавникам из парчовой ткани и роскошному, в тон платью, кертлу. У меня появилось еще с десяток новых модных платьев — цвета свежей листвы, белое, бежевое, желтое, горчичное, черное с серебром, каштановое, розовое и кремовое. Все они сшиты из бархата и дамаста, украшены жемчугом и разнообразными вышивками и, главное, очень мне к лицу. Я молю Бога о том, чтобы Гарри увидел меня в одном из этих нарядов!
А уж сколько у меня теперь всевозможных кертлов, накидок, нижних юбок, арселе, вуалей, шарфов, украшенных драгоценными камнями поясов, а также подвесок, брошей и колец! Неудивительно, что отец постоянно ворчит: мол, моя экипировка стоит немыслимых денег. Однако мать настаивает: я должна появиться при дворе в одеянии, соответствующем моему положению.
Среди этой суеты я изредка чувствую уколы совести, вспоминая Джейн: ведь она должна была бы явиться ко двору вместе со мной, а вместо этого томится в Тауэре. Хотя, с грустью думаю я, наверняка моя старшая сестренка на эти шикарные одеяния и не взглянула бы. Но если бы можно было вернуть ее в семью, мое счастье стало бы полным. И я продолжаю каждый день молиться об этом.
В первый раз за несколько месяцев у меня на сердце становится легче. Я отплачу королеве за ее доброту, буду служить ей верой и правдой. Я сделаю все, чтобы заслужить благосклонность ее величества, и тогда — вдвойне уверенная в себе благодаря этой великолепной одежде, — клянусь, я верну и Гарри, и Джейн.
Завтра я отправляюсь ко двору, а сегодня должна собрать вещи, которые хочу взять с собой. Мама говорит, что мне выделят небольшую комнату, примыкающую к спальне горничных, где живут служанки королевы, которыми командует старшая фрейлина. Впрочем, я, как фрейлина внутренних покоев, не подчиняюсь ей. Но моя спальня наверняка будет невелика, так что я должна взять с собой только самое необходимое. В окованный железом дорожный сундук отправляются украшенная лентами лютня, несколько книг, тетрадка со стихами, шкатулка для рукоделия, флакон с розовой водой, туалетный набор, кисточки и серебряное зеркало. Я уже хочу положить в сундук ларец, где держу драгоценности и письма, как вдруг вспоминаю, что там подвеска Герберта и связка бумаг, написанных, видимо, Катериной Плантагенет, чей портрет мне, конечно, не разрешили взять из Байнардс-Касла. Эта девушка в синем платье ни разу не снилась мне с тех пор, как я покинула дом Гарри.