Кейт, услышав это, едва сдержала дрожь и постаралась не думать об этих наследниках. Она знала, что если не прогонит такие мысли, то снова разрыдается: щедрые дары ее отца должны были получить совсем другие наследники — плоть от плоти ее и Джона. Да уж, тогда она была бы сейчас на седьмом небе от счастья, а не пребывала в горести. Но Джон легко отказался от возлюбленной, отдал ее другому, не оказав ни малейшего сопротивления. Кейт почувствовала, как ей сдавило грудь.
Епископ продолжал монотонно читать дальше, перечисляя финансовые выгоды этого брака; ей выделялась часть имущества в виде земель с доходом в двести фунтов в год. Король проявил большую щедрость. Но и это еще было не все.
— Его величество полностью оплатит все расходы по свадьбе, — объявил Рассел, — а вы, милорд, должны будете взять в жены леди Катерину не позднее дня Святого архангела Михаила.
Граф согласно кивнул и поклонился королю. Ричард улыбнулся.
День святого Михаила отмечается двадцать девятого сентября. А стало быть, у нее осталось еще семь месяцев свободы. За это время может произойти что угодно. Девушка утешала себя этой мыслью, пока они шли в часовню Святого Стефана на церемонию обручения. Кейт почти не замечала происходящего. Она не слышала слов, связывающих ее с человеком, который стоял рядом. Она никак не могла заставить себя посмотреть на его заостренный нос и широко поставленные раскосые глаза, с трудом терпела его близость, потому что от жениха исходил запах застоялого пота, словно он надевал свое платье слишком часто и носил его слишком долго. Жуткая стрижка Хантингдона казалась ей оскорбительной: такое впечатление, будто кто-то надел ему на голову горшок и обкорнал по ободку его черные волосы. Подобные прически давно уже никто не носил, и тем более странно смотрелся его богатый, с претензией на моду, костюм. Граф с хитрецой искоса поглядывал на нее, его глаза горели огоньком собственника. Кейт невыносима была мысль о том, что она всю жизнь будет принадлежать этому человеку с лицом хорька и дурно пахнущим телом.
Катерина
Ноябрь — декабрь 1559 года; Уайтхолл, Шин,
Вестминстерское аббатство
Моя мать умерла, упокой Господь ее душу. Она испустила дыхание в Шине, в присутствии меня, Мэри и преданного Стоукса. Хотя миледи и чувствовала себя плохо несколько месяцев подряд, роковое ухудшение произошло так быстро, что мы с сестрой едва успели приехать из Лондона.
Я оплакиваю мать, оплакиваю с удвоенной силой потому, что вместе с ней умерли и мои надежды — ведь ее письмо, такое важное письмо, так и не было отправлено.