— И как Уильям воспринял это? — Кейт вдруг поняла, что сочувствует мужу. Лишиться немалого наследства, гордого графского титула, который носил его отец, — это, наверное, было унизительно. Она теперь понимала, почему Ричард не рассказал дочери всего: он не мог этого сделать, не унизив ее будущего мужа.
— Ну, Уильям, конечно, переживал, как ты легко можешь себе представить, — ответила графиня. — Но король Ричард проявил к нему благосклонность и более чем вознаградил за все потери. Он отдал ему тебя, и уже это одно — великая радость! — Она улыбнулась и потрепала Кейт по руке. — И Уильям теперь куда как старательнее. Со своими обязанностями вполне справляется. Он не жалеет себя, служа королю. Став зрелым мужем, он сильно изменился. — Графиня подалась к ней, и Кейт ощутила слабый запах лаванды. — Ты ведь его не любишь?
Этот вопрос застал Кейт врасплох, но Анна смотрела на нее сочувственно.
— Я стараюсь, — сказала девушка. — Я знаю, это мой долг.
— Не спеши, — доброжелательно сказала графиня. — Я думаю, вы со временем притретесь друг к другу и станете хорошей парой.
— Надеюсь, — ответила Кейт, отчасти и вправду желая этого. Ее жизнь здесь оказалась не такой плохой, как она предполагала. В ней бывали и хорошие минуты, особенно когда Кейт находилась в обществе графини, Ричарда Герберта и, конечно, Мэтти. И еще — маленькой Элизабет: девочка была такой очаровательной озорницей. Даже Уильям проявил к Кейт неожиданную доброту, когда она потеряла ребенка, — заказывал жене отборные продукты, чтобы утешить ее, и грубовато просил не переживать: мол, ничего, скоро будут у них и еще дети. Поскольку в Раглане не ходили жуткие слухи о ее отце, Кейт почти убедила себя, что для них никогда не было никакого основания; осталось только слабое, томительное чувство беспокойства, но она гнала его прочь. Да, здесь было спокойно и порой даже приятно. Но временами Кейт остро чувствовала, что жизнь проходит мимо, что она чужая в этой незнакомой земле, а ее сердце осталось где-то там, в Англии, где живет ее любимый Джон.
Катерина
Декабрь 1560 — март 1561 года; Уайтхолл-Палас,
Гринвич-Палас, Хартфорд-Хаус, Вестминстер
Наступили странные времена: внешне я веду жизнь девицы, хотя на самом деле являюсь мужней женой. Если бы не Джейн, мы с Недом никогда не смогли бы соединиться. Она просто неутомима в своем извечном стремлении сделать нас счастливыми. Когда брат навещает ее в Уайтхолле или Гринвиче, окружающие, конечно, не усматривают в этом ничего подозрительного, но никто не знает о тех украденных часах, которые мы регулярно проводим в маленькой комнатке Джейн при женской спальне, страстно занимаясь любовью. А она стоит на страже, чтобы никто случайно не вошел к нам. И нет ничего необычного в том, что я сопровождаю Джейн в Кэннон-Роу, где мы с Недом забираемся в постель, пока она терпеливо ждет внизу, давая всевозможные поручения слугам.