— Леди Катерина, — начинает Сесил, — я, и не только я один, замечаю, что вы питаете некоторое расположение к милорду Хартфорду.
— Я действительно испытываю к нему расположение, сэр, потому что он брат покойной леди Джейн Сеймур, которую я все еще оплакиваю. Мы все трое были добрыми друзьями.
— «Друзья» — я бы не использовал это слово для описания того, о чем мне докладывают, — говорит он. — Мне сообщают, что между вами несколько иные отношения. Да что говорить, ваша фамильярность с графом стала уже предметом разговоров, и я должен вас предупредить: было бы глупо продолжать эти отношения без разрешения ее величества. Вы продолжаете утверждать, что между вами ничего нет?
— Ничего такого, чего я могла бы стыдиться, — отвечаю я, жалея, что в прошлом году сэр Уильям не выражался с такой же ясностью, а пытался завоевать наше доверие предложением своей ложной дружбы.
— Значит, что-то все же есть. — Сесил смотрит на меня добрыми глазами, явно вызывая на откровенность. — Миледи, если есть что-то такое, в чем вы хотели бы исповедоваться королеве, я умоляю вас сделать это сейчас, отдать себя ее милосердию. Я говорю это как ваш друг.
— Уверяю вас, сэр, мне не в чем исповедоваться, — гну свое я.
— А если вдруг все-таки есть, то я бы посоветовал вам избегать подобной фамильярности в будущем, — говорит Сесил.
— В этом не будет необходимости, — заявляю я.
— Естественно. Ведь лорд Хартфорд во Франции, — вкрадчиво говорит секретарь. — Заверяю вас, его миссия там вызвана государственной необходимостью.
Услышав это, я понимаю, что Неда отправили туда специально, чтобы разлучить со мной. Возможно, королева знает все, а то, что происходит, — это заговор с целью опозорить и дискредитировать меня.
— Да, я помню, его покойная сестра что-то говорила об этом, — бормочу я.
Сесил пристально смотрит на меня, но больше ничего не говорит. Уходя, я едва сдерживаю дрожь.
Я знаю, что фрейлины вовсю сплетничают обо мне во внутренних покоях. Разговоры смолкают, стоит мне войти в комнату; я ловлю горничных на том, что они шепчутся и поглядывают на меня. А потом две дамы, прислуживающие ее величеству, отводят меня в сторону.
— Леди Катерина, простите меня, — говорит всегда вежливая леди Нортгемптон, — но я слышала неприятные разговоры о том, что якобы у вас с лордом Хартфордом бурный роман.
— Да, — добавляет хорошенькая леди Клинтон, — и это еще не все. Болтают кое-что и похуже. — Она кидает взгляд на мой живот.
— Между нами ничего нет! — вспыхиваю я. — Со мной об этих слухах говорил даже господин секретарь, но я заверила его, что все это только пустая болтовня! Не понимаю, откуда берутся эти сплетни!