«Джон никогда не будет потерян для меня, — с негодованием подумала Кейт, стараясь не выдать захлестнувшие ее чувства. — Наши сердца соединены навсегда. Мы поклялись в этом».
— Для меня это не имеет ровно никакого значения, — ответила Кейт, не погрешив против истины: она знала, что этот брак для Джона лишь пустая формальность.
— Тогда, поскольку уж мы вынуждены жить вместе, ты не должна уклоняться от исполнения супружеских обязанностей, — резко сказал Уильям, задул свечу, сбросил ночную рубашку и, к ее немалому смятению, улегся на кровать рядом с ней. — Я готов принять на веру твои слова, что ты не нарушала супружеской верности, — продолжил он, — и поэтому я беру тебя назад и буду использовать как жену. Мне нужен наследник. И кроме того, у мужчины есть определенные потребности.
Сказав это, Уильям взгромоздился на Кейт и вошел в нее так, будто хотел наказать за все свои неприятности, которым она была причиной. Она молча сносила это насилие над собой, изо всех сил стараясь не показать, насколько ей нестерпимо это соитие. Бедняжка давно научилась отстраняться от того, что муж делал с ней в кровати, так что в конечном счете для нее это было не внове. Она заставляла себя не думать о том, сколько наслаждения принесла ей та ночь с Джоном. Такие мысли были прямой дорогой к безумию.
Закончив, Уильям встал, не говоря ни слова, надел рубашку и удалился в свою спальню. Несмотря ни на что, в глубине души Кейт все-таки ждала, что теперь муж будет относиться к ней хоть капельку лучше, однако утром убедилась, что все ее надежды оказались тщетны: он, как и прежде, продолжал не замечать ее. Правда, Уильям регулярно приходил к ней по ночам. Но если раньше муж на свой грубый манер просто требовал соития, то теперь он охаживал жену так, будто делал это из ненависти.
В начале октября, когда листья начали приобретать причудливые красные и золотые оттенки и осень вовсю воцарилась на земле, Мэтти, неся на бедре своего краснощекого малыша, доставила госпоже еще одно письмо от Кэт. В нем сообщалось о том, что королева родила принца.
— Его нарекут в честь короля Артура, — сказала Кейт. — Многообещающее имя. — Тюдор наверняка вознамерился создать великую династию. — Голос ее звучал саркастически.
В ноябре Кейт поняла, что снова беременна.
«Наконец-то у моего отца появится внук», — подумала она и с радостным сердцем решила опять взяться за перо и бумагу.
Беременность придала ей сил, она вновь почувствовала надежду: теперь у нее появилось что-то, ради чего стоило жить.
— Я жду ребенка, — сообщила Кейт Уильяму, когда тот пришел к ней в следующий раз.