Повозка грохотала и тряслась по Бишопсгейт, и дурные предчувствия все больше охватывали Кейт. Она понимала, что власть отца пока еще далеко не укрепилась. Судя по настроениям горожан, многие из них предполагали, что не сегодня завтра, возможно, разразится еще одна гражданская война. Кейт видела людей в кольчугах, бригантинах,[17] стеганках; у большинства были кинжалы, у некоторых — мечи.
— Нынче народу на улицах больше, чем обычно, — с тревогой заметила Анна.
Люди были настроены воинственно, держались настороженно.
— Я тебе говорю, Глостер сам хочет прибрать к рукам корону, — раздавался чей-то уверенный голос, тогда как другой человек во всеуслышание заявлял, что, по его мнению, герцог собирается отменить коронацию.
— Как они могут говорить такое о моем отце? — прошептала Кейт на ухо герцогине.
На лице Анны застыло напряженное выражение.
— Эти люди — невежественные глупцы! — прошипела она с несвойственной ей яростью. — Что милорд сказал им, когда вместе с королем прибыл в Лондон? Он бесконечно повторял: «Вот перед вами ваш принц и самодержавный повелитель!» Дикон почтительно относится к мальчику. Люди своими глазами могли видеть его преданность. А смуту здесь сеют Вудвили и их приспешники.
— Спросите вашего мужа об оружии, леди! — прокричал краснолицый человек в переднике мясника.
Анна побледнела и отвернулась.
— О чем это он говорит? — заинтересовался Джон. — Какое оружие?
— Понятия не имею, — вздохнула герцогиня. — Я знаю только то, что написал твой отец: когда он с королем въехал в Лондон, то выслал вперед четыре телеги с оружием, на которых были эмблемы Вудвилей. И еще милорд разослал глашатаев, которые сообщили горожанам, что это оружие собрали его враги, чтобы использовать против него.
— Где королева? — неожиданно взвизгнула какая-то женщина, направив кривой палец на повозку.
— Я не буду обращать на них внимание, — проговорила Анна и поджала губы. — Они должны знать, что королева спряталась в убежище. Это был коварный шаг, рассчитанный на то, чтобы вызвать сочувствие и оболгать герцога, — Елизавета изображает из себя несчастную вдову, которая боится за свою жизнь и за жизни своих детей.
Кейт и сама прекрасно понимала: то, что королева отказывается покидать убежище, очень вредит отцу. Вероятно, это сильно выводило его из себя, потому что в лучшем случае выглядело так, будто Ричард Глостер не принял должных мер по ее защите, а в худшем — будто он желает зла ей и ее детям. После того как он захватил Риверса и Грея, люди легко могли в это поверить, доказательством чему служили выкрики некоторых в этой толпе. Правда, отец писал, что пытается убедить Елизавету Вудвиль покинуть убежище.