— Не хочу показаться грубым, но зачем, черт возьми? — не сдается Маллери, и позади него, через открытый дверной проем, видны деревянная лестница и площадка, где когда-то лежало тело Бренды Джордан.
— У вас есть все основания для недовольства, мы вас понимаем, — говорю я, — и вы вовсе не обязаны впускать меня в свой сад.
— Это вообще-то сад моей жены, и она полностью его перепланировала. Ее офис вон там. Поэтому, что бы вы там ни думали здесь найти, этого, вероятно, уже больше не существует. Не вижу смысла в вашем визите.
— Если вы не против, я все же хотела бы взглянуть, — отвечаю я. — Мне нужно проверить кое-какую информацию.
— О том жутком случае! — шумно и раздраженно выдыхает Гейб. — Знал же, что допускаю ошибку, приобретая этот дом, а теперь еще и эта казнь, назначенная — подумать только! — на Хеллоуин. Как здесь можно оставаться?! Закрыть к черту и вызвать Национальную гвардию. Если бы я мог, так бы и сделал, а сам переждал где-нибудь на Гавайях… Ладно уж, проходите. — Он неохотно отступает в сторону. — Смешно, что мы вообще об этом разговариваем, — раздраженно продолжает он, — но не на улице же, на виду у всего мира, беседовать. Надо же, купить этот проклятый дом! Господи Иисусе! Не надо было слушать жену. Я сказал ей, что мы окажемся прямо на туристическом маршруте. Не самая удачная идея, ведь она здесь большую часть времени проводит в одиночестве. Мне приходится много ездить по работе. Она, конечно, должна жить где хочет, и это справедливо. Знаете, мне жаль, что здесь погибли люди, но они мертвы, и с этим уже ничего не поделаешь. А то, что в мою личную жизнь вмешиваются посторонние, мне совсем не нравится.
— Вас можно понять, — говорит Колин.
Мы переходим в большую прихожую. Чувство такое, будто я бывала здесь раньше. Я представляю Глорию Джордан: вот она босиком, в голубой фланелевой рубашке, осторожно крадется в сторону кухни, где будет ждать сообщника. Или, может быть, она находилась где-то в другом месте, когда на двери разбилось стекло и чья-то рука потянулась к ключу, которого не должно было быть в замке. Не знаю, где была Глория, когда убивали ее мужа, но только не в постели. Нет, она находилась в каком-то другом месте, когда ей нанесли двадцать семь ударов острым колющим предметом и перерезали горло. Массовое убийство, которое лично я связываю с похотью и гневом. Вероятнее всего, нападение произошло в передней, где Глория наступила босой ногой на собственную кровь и на кровь ее убитой дочери.
— Вы, вероятно, догадываетесь, что я не местный, — говорит Маллери. Я уже подумала, что он, возможно, англичанин, но его акцент все-таки ближе к австралийскому. — Сидней, Лондон, потом Северная Каролина, где проходил специализацию по гипербарической медицине. В итоге оказался здесь, в Саванне. После убийств прошло уже немало времени, так что рассказы о случившемся здесь не так уж много для меня значили. Ни за что бы не приехал осматривать дом, когда его выставили на продажу несколько лет назад. Но… мы посмотрели друг на друга, и для Робби это была любовь с первого взгляда.