И Куропаткин, и Авдеев — это рабочие, труд которых непосредственно слит с трудом конструктора.
Они не просто «переводят» чертеж в металл. В ту минуту, когда на их столик легла свежая синька чертежа, они воспринимают его как вопрос, заданный им конструктором. Они отвечают на этот вопрос созданием нового прибора, нового инструмента, в его зримом объеме, в его рабочих характеристиках, в его, если хотите, технической эстетике, ибо лаконично решенная, безупречно выполненная деталь всегда красива.
Но каждый новый вопрос требует и нового ответа. Труд их — всегда труд творческий.
Что же еще отличает золотые руки? Терпение? Трудолюбие?
Да, но не только это. Еще и высокая культура труда.
Она не всегда определяется лишь дипломом об окончании специального учебного заведения.
Культура труда рождается и как сумма выработанных навыков, сумма практических знаний, неусыпной взыскательности к себе, непрестанного поиска.
— Куропаткин — он, представляете, какой? Куропаткин тригонометрию знает! — уважительно говорит о своем товарище Авдеев.
Сам же он, пока ищут в табличке тригонометрическую функцию, быстренько, по собственному, ему одному известному методу, пересчитывает то, что ему необходимо. Причем сделает это так точно, что еще никто ни разу не нашел у него ошибки.
Культура труда Авдеева и Куропаткина сказывается в четком понимании каждой встающей перед ними задачи, в современности их технического мышления, в вооруженности готовыми к действию, активными знаниями.
Но золотые руки всегда еще и щедры.
И не только в том их щедрость, что не любят они пересчитывать, не тянутся цепко ухватить да не выпустить, не отдать другому.
Оки щедры прежде всего тем, что с охотой делятся своей сноровкой, навыком, тем, чем владеют, чему прочно научились. Но и здесь, в щедрости этой, сказывается различие характеров двух людей, двух товарищей, о которых идет речь.
Авдеев добр и терпелив.
Говорить попусту он не любит и предпочитает не объяснять словами, а показать на деле. Покажет он хоть десять раз подряд и сделает это не торопясь, спокойно, уступчиво.
У Куропаткина терпения не хватает.
Куропаткин вспыльчив и взрывается, как ракета. «Ведь это же так просто!» — сердится он на непонятливого.
Он торопится научить, торопится увидеть воочию результаты того, что передает ученику. Ему кажется: все, что понято и любимо им, — так же ясно и дорого каждому человеку.
Вероятно, иногда Куропаткин в этом ошибается. Но это не порождает в нем душевной скупости. Сквозь несговорчивость и вспыльчивость в нем живет и светится то прямое и сильное чувство, которое является главным содержанием его души.