Смывая с глаз остатки сна и туши «Мэйбеллин», прокрутила в памяти вчерашний вечер.
Аарон отвез ее к себе домой. Особняк на Доэни-драйв, принадлежавший прежде какой-то кинозвезде, знаменитой то ли пением, то ли танцами (Кларисса забыла, чем именно), до сих пор напоминал стаканчик клубничного мороженого. Вся обстановка, включая розовый мраморный камин, выглядела декорацией мюзиклов тридцатых годов. Аарон предложил шампанское, Кларисса согласилась, и он открыл для нее бутылку «Кристалла», а сам взял банку «Будвайзера». Ага! Выходит, насчет его любимого напитка попала в яблочко.
— Говорят, если прислушаться, услышишь, как Фред Астер отбивает чечетку на лестнице, — прошептал Аарон в затылок Клариссе. У него были мягкие губы, теплое дыхание. И главное — никакой мяты. Она ненавидела мятное дыхание. Что за жуткие тайны скрывают эти мятные пастилки, а?
— Фред… — повторила Кларисса.
— Астер. Вспомнила?
От звуков его голоса и от чуть заметного акцента у Клариссы по спине бегали мурашки.
И внизу живота тоже. Ощущение, забытое… с полгода как? Или уже год?
Когда с ней такое было в последний раз?
«А ну, цыц!» — велела Кларисса, мысленно погрозив пальчиком Петунии, как называла про себя клитор. Сегодня она с Аароном спать не станет, и точка.
— Не слыхала о Фреде Астере? Ну и бог с ним, малышка, — напевно растягивая гласные, сказал он. — Откуда тебе его знать? Ты слишком молода.
Кларисса хмыкнула, но, по счастью, почти беззвучно.
— Удачей глупцы называют судьбу, — отозвалась она. Аарон озадаченно уставился на нее:
— Кларисса! Да это ж знаменитая строчка из «Веселого развода».
— Должно быть, видела когда-то. Очень, очень давно, — небрежно бросила она.
— Обожаю Фреда Астера, — сказал Аарон. — Поверить не могу, что ты помнишь эти слова.
Кларисса пожала плечами:
— Он ничего.
Разумеется, она знала Фреда Астера: впервые увидела его в кино года в три, а ее бабушка по отцу даже танцевала с ним на какой-то вечеринке. Просто в данный момент, как иногда случалось, в Клариссе пробудился дух противоречия.
Покорная Кларисса — вроде как и не Кларисса вовсе.
— Я полдетства провел в постели, а мама разрешала смотреть только черно-белые фильмы. «Веселый развод», «Цилиндр»…
Кларисса кивнула. Еще два дня назад она не сообразила бы, о чем речь.
— Вот что, Аарон… Назови мне свои любимые бродвейские шоу, начиная с 1972 года, и мы сможем обменяться впечатлениями, а в старье я полный ноль.
Аарон засмеялся:
— Пас. Ничего не знаю о Бродвее.
Потом он показал Клариссе свои владения. Лужайка за домом тянулась до бесконечности, окутывая склон пушистым зеленым пледом, а в белоснежной резной беседке у подножия холма Кларк Гейбл вполне мог бы обменяться парой острот и поцелуев с Джин Харлоу.