— Он старается. Пару дней назад на нем были мокасины от Хельмута Лэнга.
— Крокодиловая кожа?
— Лакированная.
Саймон печально покачал головой:
— Что с нами случилось?
И, поскольку они сидели рядом, он положил голову ей на плечо, глядя на несуществующие языки огня в ни разу не разожженном камине, где мотыльками из фольги скапливались конфетные обертки.
— Ты меня бросил, — напомнила она.
— Ты первая.
— Да, но у меня была на то причина.
— Довольно рослая и мускулистая, если меня память не подводит.
— Я была молода… — И тут же поправилась: — Моложе.
— Кстати, Аарон в курсе, сколько тебе лет? — Саймон посмотрел на нее. Точнее, попытался посмотреть: зрачки раскатывались в стороны, как шары на бильярдном столе.
Кларисса кивнула:
— Конечно.
— Аарон знает твой возраст? — заплетающимся языком повторил он, совсем как Дадли Мур в роли Артура.
Она опять кивнула.
— Аарону известно, в каком году ты родилась? — не унимался Саймон.
Она покачала головой:
— В деталях — нет. Твоя взяла. Меня с тобой никогда больше чем на три вопроса не хватало.
— Точно, — согласился Саймон. — Так что же нам делать, мисс Кларисса?
— В смысле?
— В смысле — нас.
Кларисса протянула руки, чтобы согреть их у «огня». Ей нужно было время, чтобы собрать мысли, разбежавшиеся по углам, как старые ленивые мыши.
— Саймон, никаких «нас» не существует, — наконец заявила она с фальшивой уверенностью. — Я тысячу лет тебя не видела, а потом ты вдруг объявляешься. Мало того, еще и надеешься, что я тебя ждала все то время, пока ты развлекался со своими безголосыми профурсетками. Есть хочешь? Умираю с голоду.
— Я так устал от этой жизни. Мне все опротивело, Кларисса. Я хочу… — Его мысли сошли с накатанной колеи.
— Чего ты хочешь?
— Сама знаешь.
— Я знаю только одно: Аарон меня любит и мы поженимся.
— Кларисса, мы подходим друг другу. Вот так… — И Саймон пьяным жестом попытался переплести пальцы. — Мне надо было это раньше понять… Я всегда был уверен, что ты здесь и…
— Жду тебя? — уточнила Кларисса.
— Ты никого не ждешь, Кларисса.
— Есть хочешь, спрашиваю?
Кларисса устала, а от усталости ей всегда хотелось есть. И от недосыпа хотелось есть. И вообще ей хотелось есть просто от того, что она есть.
— Ага, — сказал Саймон.
— Отлично. Бургеры у Томми на Ла Синега? Хочу самый большой, пятислойный, и… не знаю… какой-нибудь молочный коктейль.
— Я не сяду за руль. Кажется, я при парковке раздолбал какой-то «фольксваген».
— Боже, мне нужно лечь. — Кларисса посмотрела на часы, которые на двенадцать минут то ли спешили, то ли опаздывали… В любом случае был уже пятый час утра.