Капитану не хотелось отвечать. Изабелла вживалась в какую-то новую роль, и это почему-то раздражало Джошуа. Из неловкого положения его вывел Марсианин. Спросил:
– Ваша лавочка оборудовала лунный ресторан гравитаторами. Вероятно, на клипере они тоже установлены. Этим и объясняются фокусы с перегрузками. Я правильно понял, капитан?
Джошуа хотел ответить, что ничего не понимает в гравитационных реакторах, но заметил – мистер Марси смотрит не на того, кому задал вопрос. Внимательно следит за реакцией Симы.
Та, против обыкновения, не стала проявлять осведомлённость и даже отвернулась, будто бы для того, чтобы спросить у Портера: «Вы возьмёте с собой камеру, когда нас выпустят на грунт?»
Все они играли в какую-то сложную игру, правила которой оставались загадкой для капитана Росса. Он пожал плечами и пустил вверх поршень лифта-шлюза. Пока пассажиры один за другим покидали салон клипера, капитан лениво раздумывал над примеченными странностями. Если клипер действительно оборудован гравитаторами, зачем невесомость и перегрузки? Странная у Портера камера, открытый космос и холод ей нипочём. Сима, похоже, точно знает, есть ли на «Актеоне» гравитационный реактор. Не его ли она искала в машинном отсеке? Изабелла ведёт себя так, будто ждёт встречи с Вавиловым. Она его охмурить собирается?
Капитан сжал поручень лифтовой кабины так, что побелели костяшки пальцев. Горячиться не следовало. «Ничего это не значит, – успокаивал он себя, ожидая, пока не скользнёт в сторону цилиндрическая стенка шлюза. – Она со всеми так, не только с Вавиловым».
Проныли двигатели, щёлкнул фиксатор, Джошуа услышал, как в гулком кессоне:
– …и я хотела бы знать, мистер Вавилов, – чирикал голосок мисс Гилберт, – что заставило вас пойти на такой отчаянный шаг? Вам, должно быть, так одиноко здесь. Я знаю, что такое одиночество.
– Я не понимаю, – мямлил по-русски Илья Львович.
Вид у него был обалдевший. Даже беглый взгляд на хозяина лунного ресторана показал – в манерах мистера Вавилова за неделю затворничества произошли существенные изменения. На быка больше не смахивал Илья Львович, на капитана не исподлобья глянул, а зыркнул дико, как будто ожидал, что из лифта явится привидение.
Никто не спешил помочь актрисе найти общий язык с новым партнёром: Сима разглядывала кессонные шторки, Марсианин, присев на корточки, изучал пыль на полу, а Портер, хоть и заинтересовался диалогом, но с профессиональной точки зрения. Скалясь, держал мисс Гилберт и Вавилова в объективе камеры.
– Он не говорит по-английски, – сказал Джошуа Изабелле.