Первые пять дней нашего путешествия были похожи друг на друга, как шляпки гильз в барабане револьвера. Неугомонный валлиец уже в первый вечер начал подшучивать надо мной, требуя непременно продемонстрировать ему тех жутких мексиканских бандитос, которыми я пыталась напугать их в отеле. Первое время я огрызалась, потом — отшучивалась, а когда мы без происшествий миновали Закатекас, начала потихоньку подозревать, что у седоголового шотландца есть прямая связь с кем-то из белокрылых ребят на облаках — или крепко ему задолжавшая мохнато-рогатая личность глубоко под землей. Когда же мы столь же сонно-безмятежно доехали до Дуранго, подозрение перешло в почти уверенность, и я начала потихоньку расслабляться — чего, разумеется, делать ни в коем случае не следовало.
В первый момент я решила, что звук выстрелов мне просто приснился — и, пробормотав что-то нецензурное, покрепче обняла избранный мной в качестве подушки тюк. Миг спустя тюк неожиданно решил поменяться со мной ролями, что и проделал под аккомпанемент жуткого металлического скрежета, свиста пара, грохота падающих вещей и воплей пассажиров.
Дремавшего напротив меня ап Хайтела завалило сразу тремя мешками. Впрочем, на то, чтобы выбраться из-под них, у здоровяка-валлийца ушло не больше секунды. Я же, припомнив последние мгновения сна, торопиться не стала — и мои мрачные предчувствия не замедлили сбыться. Грохнул выстрел, и пуля, зазвенев разбитым стеклом, проделала аккуратное круглое отверстие в противоположной стене вагона. Вот, к слову, еще одна причина, по которой я не люблю поезда — эти хлипкие деревянные конструкции навылет пробивает даже, рогатка.
— Что это было?
— Кто-то сорвал стоп-кран, — предположила я из-под тюка.
Еще два выстрела, и снова звон разбитого стекла. Эти мексиканские бандиты прямо как дети — им непременно нужно насладиться зрелищем разлетающихся осколков. То, что они сыплются прямо на головы их распластавшихся на полу вагона соотечественников, никого не волнует.
— Я говорю про выстрелы! — возмущенно отозвался сэр Хьюго. — Они ведь могли кого-нибудь убить!
— Как заверил меня один хороший знакомый, — отозвалась я, — мертвецов проще обыскивать.
— Этот ваш знакомый случайно не был разбойником с большой дороги? — язвительно осведомился крестоносец.
— Никоим образом. Он числил себя принадлежащим к почтенному сословию пиратов и контрабандистов.
— Прекратите! — Маккормик, прижавшись к вагонной стенке, осторожно выглянул в окно. — С этой стороны человек двадцать. Вей, что с твоей?
— Шестнадцать, — из голоса китайца волшебным образом испарился дурацкий акцент.