Ей черный плащ был ни к чему — полосы Тьмы, словно крылья чудовищной птицы, колыхались за ее плечами. Я даже не смогла рассмотреть ее — жуткий холод ледяными иглами вонзился в глаза и рванулся к сердцу — ноги подкосились, и я упала на колени, успев запечатлеть в памяти лишь горящие адским пламенем глаза и переливающийся тем же багровым оттенком огромный рубин в диадеме.
Кажется, остальные опустились на колени вместе со мной — Юлла чуть позже прочих, тогда как Линда, обмякнув, вытянулась рядом с тихо постанывающим астрологом.
Две серые тени выскользнули из-за струящейся Тьмы и, подхватив за плечи охотницу, потащили ее к столбам. Затем человек в плаще — я рискнула предположить, что это был местный верховный жрец невампиров, — что-то коротко выкрикнул, и твердые холодные пальцы, словно когти, впились в мое плечо.
Смешно, но, оказавшись на жертвенном камне, я почувствовала себя лучше. Быть может, его собственная мрачная аура каким-то образом отторгала темную силу Королевы — Зло редко любит делить власть даже с подобными себе. По крайней мере, лежа на этом кровавом алтаре, я могла смотреть в Ее сторону почти безболезненно.
Когда прислужники отошли, на растянутой между столбами Бренде остались лишь пояс и те обрывки рукавов, что оказались под веревками.
Королева что-то прошипела. В ответном выкрике стоящего надо мной жреца явно послышалось отрицание. Он указал на золотой диск перед алтарем — и на меня.
Тварь в обруче зашипела снова, требовательнее. Голос отвечавшего жреца чуть смягчился — но звучал по-прежнему отрицательно. На этот раз он указал на горы вдали — их края уже начали покрываться нежно-розовой пеной восхода.
Я прижалась щекой к камню алтаря — струившийся со стороны пропасти ветерок приятно холодил его.
Совсем скоро я умру. Бритвенно-острый камень коснется моей груди, кровь заструится по желобкам, стекая в изукрашенную чашу, — и принцессы Иллика аэн Леда не станет. Я знаю это — и не понимаю лишь одного! Почему мне совсем, нисколько-нисколечко, абсолютно — не страшно?!
Небо стремительно светлело. Вот полыхнули янтарным огнем верхушки столбов… порозовели примотанные к ним запястья охотницы… льдисто блеснул занесенный надо мной нож…
Я закрыла глаза. Рокот барабанов внизу давно стих, и только стук крови гулом отдавался в висках, порой сменяясь на низкое гудение — словно где-то над моей головой кружил огромный недовольный шмель.
— Не так быстро, приятель, — насмешливо донесся со стороны пропасти знакомый голос. — И вообще, положил бы ты эту штуку — выглядит она чертовски острой, значит, и порезаться недолго.