Последние слова гном произнес так тихо, что мне пришлось «перевести» в слух большую часть внимания от остальных органов восприятия. А потому я почти пропустила тот момент, когда он, резко развернувшись, метнул в мою сторону что-то небольшое, блестящее, и поймала сей предмет лишь в двух дюймах перед своим носиком.
Это был не револьвер — их массивные овальные рукоятки и пузатость барабанов были мне неплохо знакомы. Плоское, с длинным стволом и прямоугольной рукоятью, незнакомое оружие было необычно легким для металлического предмета схожих размеров. Но, развернув его, я тут же отбросила всякую мысль об игрушке — черное отверстие ствола с уходящей вглубь спиралью нарезов будет казаться невероятно большим тому, на чью переносицу будет направлено.
— Эту малышку кличут Чауса, «камышовая кошка», — гордо сказал Мастер Оскинор. — Тридцать второй калибр, восемь патронов в обойме… плюс титановая рамка и никелированное покрытие.
— И где же, — нетерпеливо осведомилась Юлла, — мы сможем опробовать ее?
— Терпение, леди, терпение, — усмехнулся гном. — Позвольте вашей спутнице вволю налюбоваться своей новой игрушкой.
— И потом, тридцать второй — разве это не мало?
— Если вы хотите получить пушку, которая остановит бегущего тролля, даже, хе-хе, угодив в пятку, — ехидно отозвался Оскинор, — то, конечно, мало. Для этого нужна ручная гаубица вроде «черного дракона», «бизона»… или того «носорога», что болтается у вас на бедре. Работа Иеереи Пинга, верно? Так же, как и тот, хе-хе, агрегат, который вы не выпускаете из рук… «Вомбат», вот уж кто воистину пушка без лафета! Но вы же не хотите, чтобы Ее Высочество каждым выстрелом уносило на пять шагов назад? А чтобы убивать, хе-хе, порой хватает и толщины вязальной спицы… или вовсе иглы — если попасть. Ну а попадать эта «камышовая киса» умеет.
— Пойдемте, Ваше Высочество, — обратился он ко мне. — Я, хе-хе, познакомлю вас с вашей новой подружкой поближе. А вы, леди, — в словах, предназначенных шагнувшей было за мной Юлле, явственно слышался лязг стальной пружины, — подождите здесь. Первое знакомство с оружием не терпит лишних глаз, это дело, хе-хе, почти интимное.
Губы Юллы шевельнулись едва-едва — так, что даже я не разобрала всех предназначавшихся Мастеру Оскинору и «прочим свихнувшимся от своих железяк коротышкам» слов. Гном, чей слух, без сомнения, должен был быть изрядно ослаблен многолетним стуком молотов и грохотом выстрелов, не должен был услышать этих слов вовсе — но, уже отворивший низенькую дверцу в конце зала Оскинор на миг замер, а затем, улыбнувшись, заметил: