Но им предстояло это узнать.
— Сара, я беру отпуск на несколько дней. Тем, кто будет звонить, говорите, что я должен вернуться через неделю.
Она вскинула на него взгляд.
— А мэру?
— В первую очередь мэру.
Кладбище Вествью
Атланта, Джорджия
Вторая половина дня
Лэнг подозревал, что кое-кому его поведение может показаться неким мрачным ритуалом, но до чужих мнений ему не было никакого дела. Он крайне редко позволял себе покинуть страну, не побывав здесь, на осененном дубовыми кронами холмике, откуда на уже затянувшийся летним смогом городской горизонт смотрели три мраморных надгробья. При этом он сам не мог понять, чем были эти визиты сюда для прощания с тремя людьми, которых он любил больше всех на свете, — просто привычкой или счастливой приметой, чтобы обеспечить себе благополучное путешествие. Да это и не было важно. Он приезжал сюда, и все.
Дон, его жена. Дженис, его сестра. Джеф, усыновленный ею мальчик, закадычный приятель Лэнга, проживший на свете всего десять лет. Не так давно у Лэнга вышибало слезы чуть ли не от каждой мысли о жене, заживо сожранной раком, или ужасном взрыве, погубившем сестру и племянника. Теперь же он находил здесь, рядом с безмолвными обитателями кладбища, еще и островок покоя, где можно было подумать несколько минут, не опасаясь помех. Только здесь Лэнг мог ненадолго выкинуть из головы и свои профессиональные обязанности, и нужды фонда.
Несколько лет назад появление здесь двух могил заставило его взяться за поиски организации убийц. И он твердо знал, что не успокоится, пока не добьется успеха.
Перед двумя надгробьями Лэнг положил по традиционной дюжине роз — словно жертву на языческом алтаре. А на могилу Джефа — подсолнухи. Мальчик обожал эти цветы с коричневым, как у него самого, ликом, отороченным золотыми лепестками. Несколько лет назад Лэнгу и в голову не могло прийти, что эти цветы будут украшать памятник Джефу. Опустившись на сухую траву, он мельком подумал о той неопределенности, которая составляет суть жизни.
На глаза ему попалась одетая в черное пожилая женщина, которая, тяжело опираясь на трость, брела вверх по склону холма. За нею следовал шофер, тащивший какие-то садовые инструменты. Лэнг решил, что она направляется к кустам азалий, обрамлявшим могилы чуть поодаль.
Он оставался там еще несколько минут, пока не услышал лязганье садовых ножниц и звуки женского голоса. Тогда он поднялся, вновь обернулся к трем камням, чтобы попрощаться с единственными родными, которые имелись у него еще сравнительно недавно. Потом повернулся и спустился по пологому склону к «Порше», дожидавшемуся его на извилистой дорожке.