Линн поймала себя на мысли, что никогда ранее не была откровенна с мужчиной. Ее рука слегка касалась руки Макса, когда они шли. Она немного отстранилась, чтобы иметь возможность украдкой изучать своего спутника. Сдвинув брови, он смотрел на очередь, выстроившуюся перед бакалейной лавкой. Немцы проводили свое время в постоянном ожидании. Некоторые останавливались и пристраивались к последнему в хвосте, даже не поинтересовавшись, что именно продают. Макс опять поднял камеру и сфотографировал троих худосочных детей, переходящих улицу с наполненными кусками хлеба сумками, которые были больше тех, кто их нес. Как дать ему понять, что эта война спасла ее от нее самой? Бомбардировки вырвали ее из состояния пассивного созерцания, которое было ее единственным и неизбежным уделом. Ее научили использовать свой интеллект, интуицию, выйти за пределы своего «я», стать полезной, востребованной. Теперь ей казался невозможным возврат к прежней жизни, такой удобной, но такой монотонной.
— Где вы остановились? — спросила она. — С тех пор как я здесь, постоянно что-то реквизируют. Я знаю, что некоторым семьям дают всего пару часов, чтобы они очистили помещение.
— И многие из этих семей полностью разорены, — продолжил он с упреком. — У них все отобрали: кровати, кухонную утварь, мебель, лампы, книги… Люди оказались на улице, им запрещено возвращаться до тех пор, пока не уйдут войска, а когда они уйдут, никто не знает. Что касается меня, то я остановился в «Адлоне». Возле того, что осталось от Бранденбургских ворот. У русских.
— Будет лучше, если вы переберетесь в наш сектор.
— Почему? Вы боитесь, что я поддамся пагубному влиянию немецкой коммунистической партии?
— Это не смешно. Тучи сгущаются над нашим будущим.
— Вы говорите, как в передачах лондонского радио для участников французского Сопротивления, — пошутил он.
— Опять смеетесь. Трудно даже предположить, что может произойти.
Вдруг тень прошла по лицу Макса. Он холодно посмотрел на нее.
— Не принимайте меня за идиота.
— И не думаю. Просто стараюсь вам помочь. Если вы намереваетесь остаться в Германии, мой вам совет: перебирайтесь на нашу сторону. Или к американцам, там тоже неплохо. Что же касается французов, то есть много нареканий на царящую там коррупцию. У нас, англичан, перебои с продовольствием, но что касается русских, то там каждого могут расстрелять в любой момент. Да вы и сами это прекрасно знаете. Один из моих друзей на днях возвращается в Лондон. Квартира, в которой он жил, совсем крохотная, но я могу устроить так, что она будет в вашем полном распоряжении. Решайтесь, больше такого случая может не представиться.