Даже фельдшер медсанчасти счел нужным сделать мне выговор:
— Эх, мистер, ну угораздило же вас! Вы что, не знали, что эта особа, с которой вы там, близкая знакомая самого адмирала? Как это, какого, командир в/ч здесь, под ним «песцы» и ходят. Не для протокола, но вот если бы вы на его месте, и к вашей девушке кто-то пристанет, вы бы своих доверенных людей не послали, руки-ноги поотрывать? Адмиралу морды бить не по чину, особенно если у него такие головорезы есть, которым убить что чихнуть. Так что, когда из госпиталя выйдете, держались бы вы от этой особы подальше, а если встретите, боже упаси на нее даже взглянуть косо, не то, что голос повышать!
Капитан Юрий Смоленцев, позывной «Брюс».
Северодвинск, 20 мая 1943
Так, товарищ комиссар третьего ранга, кому тут морду бить?
Вообще, чудное звание у нашего «жандарма». В этой истории, в отличие от нашей, с введением погон так же привели к единообразию всяких там воентехников, военфельдшеров, военюристов, но политработников и госбезопасность отчего-то оставили по-прежнему. И если раньше майор ГБ был равен армейскому полковнику, старший майор ГБ — генерал-майору, то комиссар госбезопасности третьего ранга — это генерал-лейтенант?
Встретил он нас еще в Полярном, на причале. Мы наверх выползаем — эх, свежий воздух, ну не сравнить с искусственным! Смотрим, как наш Михаил Петрович свет Лазарев с самим комфлота Головко общается, после официальной части думаем: вот и нам пора, конец мая уже, скоро начнется, как там будет на Днепре? Но нет, пары часов не прошло, едва ноги размять успели на твердой земле, как приказ: всем на борт, идти в Северодвинск. И «жандарм» с нами.
Заставил нас всех рапорты писать: что, как, где — едва не поминутно. И еще вызывал, расспрашивал, уточнял. Но больше, конечно, с товарищем Лазаревым что-то обсуждали. В Северодвинск пришли на свое, привычное уже место; встали, где всё под нас специально оборудовано; выгружаемся со всем своим подводно-диверсионным имуществом для следования пока в казармы отдельной роты ПДСС Северного Флота — база наша главная в Северодвинске так и осталась. А «жандарм» сразу исчез куда-то со всеми бумагами — ну значит, так надо.
Таскают имущество наши же, из роты — поскольку вещи и секретные, и деликатного обращения требуют. Мы стоим, смотрим — во-первых, мы, по здешним меркам, «деды», офицеры, спецы, а не сержанты, взятые из флотской разведки и ни разу еще по-боевому на глубину не ходившие; во-вторых, мы с боевого выхода, так что сами должны понимать. Солнышко печет — север же, скоро белые ночи начнутся. И тут прибегает матрос-посыльный: к «жандарму» всех нас. Мы, естественно, за ним, не ожидая ничего хорошего. С Кирилловым Аня, тоже в каком-то расстройстве. Ждем указаний.