Пограничник остался безучастным.
Заткнись, женщина.
Черные глаза прищурились, вновь пристально осматривая пару, вглядываясь в фотографию Бена Харпина…
Чтобы больше походить на него, Эд покрасил свои рыжеватые волосы в темно-каштановый цвет (безнадежно испортив шикарную фаянсовую раковину), но лицо у него было уже, нос — другой формы, к тому же он был ниже ростом. Не исключено, что подобные отличия заслуживали мимолетного взгляда, но чтобы его изучали как под микроскопом?! Он намеревался избавиться от Тюремщицы, особенно после того, как она доказала, что не может быть полезной в качестве источника денег, сняв со своего счета какие-то жалкие двести долларов. Сьюзи уверяла, что это все, чем она располагает, — остальные деньги, мол, вложены в некий бизнес. Но едва он узнал об отъезде Макейди, его планы изменились. Эд отлично понимал, что полиция разыскивает его во всех портах. Мужчина, путешествующий в одиночку, будет выглядеть подозрительно, но что, если они прикинутся мужем и женой? То, что он ускользнул из сиднейского аэропорта, принесло ему огромное облегчение. Эд держался спокойно, но при этом прекрасно понимал, что не смог бы сохранять невозмутимость без своей «жены» и измененной внешности. Однако пока радоваться свободе рано. Пока рано.
Черные глаза, прищурившись, продолжали изучать документы…
Давай же пропусти нас.
Офицер тянул резину. Другие пассажиры уже прошли таможенный досмотр, а их все не пропускали. Эд почувствовал, что начинает потеть. Заметил ли офицер, что он нервничает? Может, его черные глаза приметили, что с ним что-то не так?
Он ожидал услышать что-нибудь вроде «Пройдите, пожалуйста, сюда» или, что еще более вероятно, несколько беглых приказаний на китайском, после чего на них накинутся вооруженные охранники и увезут в тюрьму. В сиднейском аэропорту он нервничал, когда ему пришлось снять ботинки и брючный ремень, чтобы пройти сквозь большую раму интраскопа, но охранник по другую сторону барьера улыбнулся и пропустил их с Тюремщицей без задержки. Казалось, никому и дела нет до неприметного шатена и его вульгарной женушки. Именно на это Эд и рассчитывал. Но что, если они столкнутся с полицией? Может, они уже заподозрили Тюремщицу в содействии Эду Брауну?
— Спасибо, — без улыбки произнес человек и махнул рукой в сторону другого офицера.
В животе у Эда похолодело.
С его точки зрения, тот ничем не отличался от предыдущего — такая же форма, такие же черные глаза, фиксирующие каждое их движение… Китаец подвел их к большой машине непонятного назначения и протянул руку за их паспортами. С бешено бьющимся сердцем Эд отдал ему паспорта.