— Извините, но я лучше его вам покажу, — со смиренным видом ответил тот.
Извиняйся перед моей задницей, подумал Джимми.
— Пожалуйста, дальше, поезжайте дальше… э… и я вам покажу.
Они миновали Университет Нового Южного Уэльса и Национальный институт драматического искусства.
— Куда теперь?
— Пожалуйста… поезжайте дальше.
Эд выглядел очень покорным. Может, его обработали какими-то лекарствами? Тюремная охрана ничего не сказала по этому поводу, но, возможно, в Лонг-Бэй для таких психов — это обычная процедура. Действительно ли он такой смиренный, каким кажется? Сомнительно. Отец Джимми часто говаривал: «Единственное, что я знаю точно, так это то, что я ничего не знаю». Мужчины из рода Кассиматисов не отличались могучим интеллектом, высоким положением или неотразимым обаянием, но здравым смыслом обладали в достаточной мере. Судьба наградила Джимми здоровыми инстинктами — возможно, они не распространялись на такие темы, как женщины или политика, но для работы вполне годились. Благодаря им он стал хорошим полицейским. Он не признался бы в этом вслух, но полностью отдавал себе отчет в том, что про Эда не знает ничего. И в этом смысле он был самым умным легавым в машине.
— О'кей, вот здесь, пожалуйста, поверните направо. Э… да, я думаю, это здесь.
Какой же все-таки у него мерзкий голос.
— Да… правый поворот на следующем светофоре.
— Приятель, может быть, хочешь чего-нибудь поесть? — поинтересовался Хузиер. — Пирожок с мясом или еще что-нибудь? Хочешь, мы остановимся и купим тебе чего-нибудь?
Джимми захотелось его ударить.
За годы работы он сто раз покупал этим уродам пиво, пирожки, чипсы и бог знает что еще, чтобы они почувствовали себя комфортно. Стандартная процедура, все верно. Но этот тип не был обычным заключенным, чтобы играть с ним в такие игры. Джимми и плюнуть бы не захотел для того, чтобы Эд почувствовал себя комфортно. Как же! За свою смену он для этого типа и пальцем не шевельнет. Пусть только тот покажет, где копать, и потом может убираться в свою тесную камеру и гнить там до скончания века.
Льюис, руководивший операцией, промолчал.
— А может, все-таки не будем отвлекаться? — пробурчал Джимми, сложив руки на груди и глядя в окно.
Эд заставил их мотаться по проселочным дорогам, сворачивая то туда, то сюда, некоторое время пришлось постоять на месте, после чего он снова смиренно заговорил своим бабьим голоском. Джимми снова спросил себя, уж не задумал ли он какую-нибудь пакость. Его так и подмывало позвонить Энди и сказать ему, что дело — полное дерьмо, их просто выставили идиотами.