— Что это, собственно, значит: «секретарь в деревне»? — спросил после некоторой паузы К.
За Момуса, который теперь, после того как он представился, уже не считал подобающим самому давать такие разъяснения, ответила хозяйка:
— Господин Момус — такой же секретарь Кламма, как и любой другой кламмовский секретарь, но его служебное местопребывание и, если я не ошибаюсь, также его служебная сфера… — Момус, продолжая писать, энергично замотал головой, и хозяйка поправилась, — значит, только его служебное местопребывание — не его служебная сфера — ограничено деревней. Господин Момус выполняет Кламму письменные работы, в которых появляется необходимость в деревне, и первым принимает все исходящие из деревни прошения к Кламму.
Поскольку К., пока еще мало всем этим затронутый, смотрел на хозяйку пустыми глазами, она, чуть смутившись, прибавила:
— Это так установлено, все господа из Замка имеют своих секретарей в деревне.
Момус, который слушал намного внимательнее К., сказал, дополняя хозяйку:
— Большинство секретарей в деревне работают только для одного господина, я же для двух: для Кламма и для Валлабене.
— Да, — подтвердила хозяйка, в свою очередь тоже теперь вспомнив, и повернулась к К., — господин Момус работает для двух господ, для Кламма и для Валлабене, так что он — двойной секретарь в деревне.
— Даже двойной, — сказал К. и кивнул Момусу, который теперь, почти нагнувшись вперед, не отрываясь смотрел на него снизу вверх, — кивнул так, как кивают ребенку, которого только что похвалили.
Если и было тут некоторое презрение, то либо этого не заметили, либо как раз этого и желали. Ведь именно перед К., который был недостоин даже того, чтобы ему позволили хотя бы случайно попасться на глаза Кламму, исчерпывающе излагались заслуги этого Момуса из ближайшего окружения Кламма — с нескрываемым намерением заслужить признание и похвалу К. И все же К. не очень это прочувствовал; он, изо всех сил боровшийся за один взгляд Кламма, положение, к примеру, какого-нибудь Момуса, который на глазах Кламма мог жить, оценивал невысоко, он далек был от восхищения и тем более от зависти, так как не близость к Кламму сама по себе была для него достойна стремлений, ему было важно, чтобы он, К., именно он, а не кто-то другой, — со своими собственными, а не чьими-то желаниями пришел к Кламму, и пришел не для того, чтобы возле него успокоиться, а для того, чтобы пройти мимо него дальше, в Замок.
И он посмотрел на свои часы и сказал:
— Ну мне, однако, пора идти домой.
Ситуация мгновенно изменилась в пользу Момуса.