— Да, разумеется, — сказал он, — обязанности школьного сторожа зовут. Но одну минуту вы еще должны мне уделить. Всего несколько коротких вопросов.
— Не имею никакого желания, — заявил К. и повернулся к двери.
Момус хлопнул актом по столу и поднялся.
— Именем Кламма я требую, чтобы вы ответили на мои вопросы.
— Именем Кламма! — повторил К. — Его разве волнуют мои дела?
— Об этом, — сказал Момус, — я судить не могу, но вы, по-видимому, — еще много менее, так что это мы оба можем спокойно оставить ему. А вот от вас я, исполняя полученную мной от Кламма должность, требую остаться и отвечать.
— Господин землемер, — вмешалась хозяйка, — я остерегаюсь уже вам советовать, вы ведь меня с моими прежними советами, самыми доброжелательными, какие только можно было дать, неслыханным образом отвергли, и сюда к господину секретарю — мне скрывать нечего — я пришла только для того, чтобы должным образом уведомить служебные инстанции о вашем поведении и ваших намерениях и навсегда оградить себя от того, чтобы вас при случае снова поселили у меня; такие у нас с вами отношения, и тут, очевидно, ничего уже не изменится, и поэтому, если я теперь высказываю мое мнение, то делаю это не для того, чтобы вам, допустим, помочь, а для того, чтобы немного облегчить господину секретарю его тяжкую задачу, ведь он должен вести переговоры с таким человеком, как вы. Но, несмотря на это, вы по причине как раз моей полной откровенности (иначе, как откровенно, я с вами общаться не могу, да и так-то — через силу) можете извлечь из моих слов и для себя пользу, если только захотите. Так вот на этот случай я обращаю ваше внимание на то, что единственный для вас путь к Кламму проходит здесь — через протоколы господина секретаря. Но я не собираюсь преувеличивать: может быть, до самого Кламма этот путь и не доведет, может быть, он прервется задолго до него, — это все решает господин секретарь по своему усмотрению. Но во всяком случае, это — единственный для вас путь, который ведет, по крайней мере, в направлении Кламма. И от этого единственного пути вы хотите отказаться — и не по какой другой причине, кроме упрямства?
— Ах, госпожа хозяйка, — сказал К., — это не только не единственный путь к Кламму, но и не более важный, чем другие. И вы, господин секретарь, решаете, сможет ли то, что я бы здесь сказал, дойти до Кламма или нет?
— Разумеется, — ответил Момус и, гордо опустив глаза, посмотрел вправо и влево, где смотреть было не на что, — иначе какой же я секретарь?
— Ну вот видите, госпожа хозяйка, — повернулся к ней К., — не к Кламму мне нужен путь, а сначала к господину секретарю.