Парень получил у нас кличку Бугай.
— Это что же выходит, — посетовал Вася, — Кобыла, Бугай: сплошной скотный двор.
— Не беда, — утешил я его, — лишь бы не скотобойня.
Теперь у меня было два агента в «Извращенном действии», и я рассудил, что пока этого хватит, — не можем же мы, в конце концов, брать всю контору на содержание.
Кобылу я не дергал, не торопил — девушке, как-никак, предстояло совершить насилие над собственной натурой, но она через несколько дней прорезалась сама и попросила аванс. Я охотно выложил пару сотен в обмен на очередную расписку: Мафусаил меня пока в финансах не ужимал, — должно быть, «Извращенное действие» и впрямь сидело болезненной занозой в их заднице.
Успехи Кобылы, по ее мнению, были весьма скромными, в чем я не стал ее разубеждать, дабы не поощрять природную наглость. Главное, ей удалось забраться в постель к Харченко, и она считала, их связь носит не эпизодический характер.
— Завышенная самооценка в нашем деле всегда опасна, — заметил я сухо, стараясь скрыть, насколько приятна мне эта новость. — Почему ты так думаешь?
— Харченко не проходимец какой-нибудь, — она нахально смерила меня взглядом, — он серьезный человек и серьезный ученый.
Судя по ее виду, трахаться с Харченко оказалось не так противно, как она предполагала. А когда — я стал выспрашивать о его роли в Институте, она между делом брякнула даже, применительно к его трудам, слово «гениально» и тотчас раздраженно прикусила губу.
— О чем ты с ним говорила?
— Вам это не интересно.
— Я не имел в виду сексуальные технологии. Это мне действительно не интересно. А кроме этого?
Ответ ее начался не то с хрипа, не то с шипения, и только после него пошла членораздельная речь:
— Я же сказала: для вас пока ничего. О лаборатории «икс» — ни слова, и я не расспрашивала.
— Правильно сделала, умница… Спиртное пили?
— Да какое вам дело?!
— Мы это уже проходили. Раз спрашиваю, значит, есть дело.
— Пили.
— Коньяк, шампанское?
— Коньяк.
— За столом или в постели?
— Да вы что? — Она побелела. — Я сейчас швырну ваши вонючие баксы в вашу гнусную рожу!
— Не швырнешь. — Я хотел обругать ее тупицей, но вместо этого с изумлением уставился на нее: из ее глаз вытекли две крохотные слезинки, атрибут женской слабости.
— Ты что же думаешь, я хочу над тобой посмеяться? Это мне ни к чему, ты мой сотрудник. А вопросы эти — по делу, от них зависит коэффициент достоверности… Так за столом или в постели?
«Коэффициент достоверности» ее убедил.
— И за столом, и в постели. — Крепко сжатым кулаком она вытерла глаза, надо заметить весьма неуклюже, для нее это явно было непривычное дело.