От ее лекторского тона мне все более становилось не по себе, это сбивало ее с толку, и она попыталась перейти на более оживленные интонации:
— Согласись, это забавно: человеку казалось, он видит во сне просто женщину, а его мозг создал эротическую скульптуру, подлинный сюр.
— А по-моему, это порнуха, — я не мог уже справиться с раздражением, — самая низкосортная порнуха. Похоть, и ничего, кроме похоти.
— Это верно, — она удивленно нахмурила брови, — но рассуди: если некое создание воображения в совершенстве выражает некое состояние — в данном случае похоть — то это в любом случае произведение искусства.
Природа, как совокупность миров, представляет извращение образа Божия, потому что в этой совокупности нет разумного единства.
Николай Федоров
Знаешь что, перестань трахать мне мозги этой херней!
— Не дичай. — Она посмотрела на меня, как дрессировщик на медведя, и крепко сжала мою руку.
Усиление органов знания на счет органов внешних чувств и действий и есть перерождение, или культура в физиологическом отношении.
Николай Федоров
— Я восхищаюсь: ты научился очеловечиваться за доли секунды.
— Извини все-таки.
— Никаких «извини», я в восторге. Ладно. Теперь тебе понятно, почему я такая? — Она провела ладонями по своим грудям и бедрам. — Я ведь уже говорила, восстановительная программа создается из множества первичных гипнограмм, то есть записей конкретных снов. И когда речь идет о фактуре женского тела, весь исходный материал — сны эротические, — в ее глазах блеснуло озорство, — так уж повелось с библейских времен: какова глина, такова и женщина.
— Сентенция столь же изящная, сколь и кощунственная.
В ответ она рассмеялась:
— Копируешь мою манеру выставлять оценки за мысли? А мои ты еще не читаешь? В конце концов, все на свете взаимно… Еще гипнограммы смотреть будешь? Другие менее эффектны, хотя есть и курьезные.
— Если тебя это не огорчит, я воздержусь.
— Отлично, тогда я все это выключу. — Она принялась методично щелкать выключателями, и после первого же щелчка химера похоти растворилась в воздухе.
— Скажи, а другие… из этой глины… кроме тебя, существуют?
Этот достаточно невинный вопрос вызвал у нее эйфорическое веселье.
— Существуют! О да, существуют!.. Было еще двое. Одна тотчас вышла замуж за финского судовладельца и повезла экстракт русской эротики на Север. А вторая просто исчезла. Но потом в Москве, в газетном киоске, мы увидели фотографию суперзвезды стриптиз-бара, — ее одолел новый приступ смеха, — это была наша продукция!
Отсмеявшись, она взяла меня под руку: