Толпа родственников и гостей шумно приветствовала вошедшего, и мадам Жения искренне поблагодарила за подарок и цветы. По ее изборожденному мягкими морщинками лицу скатилась слеза благодарности и удивления, но поскольку она была настоящей дамой, то взяла себя в руки. Гости от всей души поздравляли седую именинницу, произносили красивые слова о фотографии ее юности. Якобы она ничуть не изменилась, только вот волосы из золотистых стали серебряными.
Внуки распевали песенки, все весело аплодировали, и Мартыньш постепенно приходил в себя и все более сживался с ролью «гвоздя программы» компании. Звучал веселый смех, звенели бокалы, когда, кажется, отец Мартыньша, продолжая разговор, воскликнул:
— …нет, нет. Феллини в своем фильме «Амаркорд»… да? Это был «Амаркорд», да? Вспоминая о своем детстве, о любви-дружбе, вспомнил и спасшую городок «Лисичку». Или что-то в этом роде. — Родственницы спрятали улыбки в бокалах, а Мартыньш почувствовал, что все съеденное, словно медвежонок коала, карабкается вверх по пищеводу, как по скользкому стволу эвкалипта. Мартыньш влетел в туалет, захватив с собой стакан с водой. Выпил воду и готов был все извергнуть из себя, но вверх уже ничто не поднималось — ни шерсть, ни пища.
Ну и денек выдался!
Возвратившись к гостям, Мартыньш включился в популярную словесную игру, когда участники называют слово, начинающееся с одной и той же буквы, а тот, кто не смог назвать слово, оставлял залог, который потом должен был выкупить. Игра была в самом разгаре и, казалось, все известные слова на букву «Ф» уже были произнесены, и дочь мадам Жении, двоюродная сестра мамы Мартыньша, тетушка Эдите, пыталась произнести букву «Ф» подряд со всеми гласными, чтобы слово как бы само возникло на языке:
— Фа-а-а-фе-е-е-… — под ее приятные речитативы гости уже потирали руки, предвкушая момент получения залога, как вдруг Мартыньш, сердце которого трепыхнулось, как головастик, вытолкнул изо рта большую лягушку:
— Фекления!!!
Играющая громко поцеловала племянника.
— Дорогой, слово это спасло мою честь, мне не придется отдавать залог! — радостно захлопала она в ладоши, и по ее ухоженным рукам никто бы не сказал, что ей уже за пятьдесят.
Раздался звон разбитого стекла. Мадам Жения потеряла сознание и тяжело осела на пол. Воды! Врача! Таблетки! Откройте окно!
Врач нашелся среди гостей, воду принесли, таблетки тоже и широко распахнули окна. Мадам Жению уложили на ее диванчик. Обложенная со всех сторон мягкими подушками, она спустя минуту уже просила не обращать внимания, как сказала сама, на старую, упившуюся старуху, и перепуганные гости, несколько успокоившись, покинули ее комнату.