Царев ахнул. Какой подарок! Циферблат со светящимися стрелками, календарь. Плавные обводы почти круглого корпуса. Мягкий кожаный ремешок. Просто воплощение совершенства, статусная вещь. Умеют делать вещи буржуи!
— Ты шутишь! — Константин неверяще посмотрел на Максима.
— Бери на память, но я человек меркантильный, знаю – еще лучше найду.
В этом Панов был уверен, как никогда! И стрелки подводить не надо, владелец утром предусмотрительно выставил их точно, по сигналам берлинского времени.
— Насчет вдовы, ты серьезно?
— Помолчи, Костя, помолчи… Если утром ничего не случится, лягу на пол и пинай меня, сколько хочешь. А теперь давай быстро вали обратно в полк, — прошептал он, чуть ли не беря Константина за грудки.
Блин, слетелись на этих артистов… Эх, взять бы еще с Царева самое страшное пионерское слово, что на деле поддержит артиллерией…
Внезапно перед ним грохнулась еще одна кружка пива, но он поморщил нос и ушел, не замечая огорченного взгляда официантки. Если мужчина может делать друзьям подарки ценой более чем ее три месячных зарплаты…
****
Майя взглянула на мужа. Он теперь один, и как искажено его лицо! Совсем не ревностью, она бы распознала сразу.
Что-то странное происходит, если его собеседник не только помрачнел, но и стремительно покинул здание.
А вокруг нее толпились люди, прося спеть вновь. Она не отказала.
«Мы мчались, мечтая постичь поскорей, грамматику боя, язык батарей».
Вот теперь Ненашев, с едва заметной усмешкой, смотрел на Майю. Стихи Светлова знали многие, но вот так резко, почти аллегро, начали петь в середине шестидесятых. Похоже, Панов угадал эффект, выхолостив лишь один куплет.
Польку четвертый раз вызывали на бис. А один командир с орденом боевого Красного Знамени чуть не плакал. Как же она сказала: «для тех, кто дрался под испанским небом».
Тот полковник тоже поддался общему чувству, запоминая слова «над нами коршуны кружили, и было видно, словно днем». Только поет она неправильно, «Юнкерсы» из эскадрильи «Кондор» висели над их головами.
Отдав Майе песни, Панов старался не перегнуть.
Он долго вспоминал знакомые тексты, выбирая те, где поется о товариществе, любви, преданности, мужестве и надежде. Скоро рухнут довоенные стереотипы. Людям надо опереться на эти вечные ценности, а не на казенные слова пропаганды. Радио и газеты еще долго будут следовать старой линии, а история продолжать катиться по старым рельсам.
Панов и Майю сделал оружием против немцев. Ненавидишь, так воюй музыкой и текстами.
Но не нужен в 41-м Высоцкий. Вреда больше чем пользы. Понять его песни можно, лишь пережив горечь поражений, страх окружения, панику, неразбериху, смерть друзей.