Джордж прокричал, чтобы мы посмотрели вперед, дескать, там, впереди, есть на что посмотреть. Я тоже обернулся, чтобы взглянуть, но все, что я увидел, было большое бревно, качающееся на воде, и эти черные морские чайки кружились и ныряли вокруг него, словно черные листья, подхваченные пыльной бурей. Джордж немного прибавил ход, направляясь туда, где собрались птицы, и от скорости моя леска натянулась, и я уже не мог ничего видеть и даже не мог сказать, клюет у меня или нет.
— Эти репята, эти пакланы, они летят за косяком рыпы-свешки, — объяснил нам Джордж. — Маленькие пелые рыбы размером с палец. Ты их сушишь, и они корят, как свешки. Эту рыпу мошно есть, хорошая рыпа. И коворю вам, если найтешь польшой косяк рыпы-свешки, снашит, ты нашел, где кормится серепряный лосось.
Он направил лодку прямо туда в гущу птиц, позабыв о плывущем бревне, и неожиданно гладкие блестящие склоны волн вокруг меня покрылись ныряющими птицами, бьющейся рыбешкой и лоснящимися серебристо-синими спинами лосося, которые торпедами прорезали воду. Я увидел, как одна спина изменила направление и двинулась к месту в тридцати ярдах от конца моей удочки, где должна была быть моя сельдь. Я вцепился в удочку, сердце мое заколотилось, и тут же почувствовал обеими руками толчок, как будто кто-то ударил по удочке битой, и леска начала разматываться с катушки под моей рукой, красная, словно кровь.
— Потсекай и сматыфай! — кричал мне Джордж, но я знал об этом столько же, сколько соринок может быть в глазу, так что я лишь крепче вцепился в удочку и держал ее до тех пор, пока не пошла желтая леска. А потом катушка замедлила ход и остановилась.
Я огляделся, три другие удочки плясали так же, как моя.
— Ввевх! Ввевх! Дерши конец ввевх! — вопил Джордж.
— Макмерфи, вылезай и посмотри на это.
— Благослови тебя Бог, Фред, ты поймал мою рыбу!
— Макмерфи, нам нужна помощь!
Я услышал смех Макмерфи и краем глаза увидел его, стоящего в дверях рубки, он даже не пытался двинуться с места или сделать что-то, а я был слишком занят борьбой с рыбой, чтобы просить его о помощи. Все кричали ему, чтобы он сделал что-нибудь, но он не двигался. И даже доктор, у которого глубоководный спиннинг, попросил Макмерфи ему помочь. А Макмерфи только смеялся. Наконец Хардинг понял, что Макмерфи и не собирается ничего предпринимать, сам схватил багор, загарпунил мою рыбу и бросил ее в лодку ловким, грациозным движением, словно занимался этим всю жизнь. Здоровенная, как моя нога, думал я, как столб ограды! Она больше чем любая из рыб, которых мы добывали на водопаде. Лосось бился в лодке, и это было похоже на взбесившуюся радугу! Он пачкал все кровью и разбрасывал чешую, словно серебряные монетки, и я испугался, что он сейчас выпрыгнет за борт. Макмерфи все еще не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь. Скэнлон схватил рыбу и принялся с ней бороться, чтобы не дать ей перепрыгнуть через борт. Девушка прибежала снизу с криком, что теперь ее очередь, черт побери, схватила мою удочку и три раза поймала меня на крючок, пока я пытался насадить для нее наживку.