— Конечно, — играя желваками, Цанава бросил на стол блокнот с ручкой и вышел в приемную.
Откинувшись на стуле, Оля достала заткнутую во внутренний карман куртки иголку с ниткой. Спрятав свой талисман, она начала зашивать подкладку. Зазвонил один из стоящих на столе телефонов.
— Степанова у аппарата.
— Товарищ старший лейтенант, — послышался в трубке сухой голос секретаря, — чай будет готов через пять минут. Ваш кабинет, — через десять. Секретарь, который будет с вами работать, вас проводит. Бригада следователей через пятнадцать минут придет к вам на первую пятиминутку. Художник прибудет через двадцать-двадцать пять минут, за ним уже выехали. Создан оперативный штаб для проведения мероприятий, запланированных наркомом совместно с вами. Первые задержанные будут доставлены для допроса минут через сорок. У меня все.
— Спасибо за информацию.
* * *
Нарком внутренних дел Беларусии, старший майор ГБ Цанава, спинным мозгом чувствовал, что эта короткостриженная светловолосая девушка с холодными голубыми глазами, легко может оказаться последней представительницей лучшей половины человечества, которую он увидел в своей жизни. Нет, он не боялся смерти. Какой мегрел ее боится. Но позор, что он, мужчина, в свои тридцать восемь лет за полгода не увидел то, что эта девчонка с личным мандатом товарища Сталина нарыла за две недели пребывания в его городе, жег ему душу.
Она подарила ему призрачную надежду сохранить лицо, оставив его сотрудников на закуску. И сейчас он пришел к ним в камеру.
— Слушайте меня вниматэльно. Ми всэ обосрались. Всэ. Но ви — особенно. А теперь думайте. Что могла найти эта девчонка из комиссии проверявшая укрепрайон, у этих гребаных военных строителей, чего вы не нашли? Сейчас идут аресты и изъятие документов не только у них, но и у строительных организаций принимавших в этом участие.
В начавшемся мозговом штурме половина присутствующих пыталась доказать старшему майору ГБ, что произошла ошибка, они к инженерным войскам никакого отношения не имеют, а вторая половина пыталась его убедить, что они верны делу партии, Ленина и Сталина. Досадливо морщась, нарком наконец-то выловил из этого белого шума крохи осмысленной информации и твердой рукой начал процедуру отсекания помех.
— Все замолчали! Ты. Повтори, что ты гаварил.
— Младший лейтенант госбезопасности Клеймович. Меня перевели к вам из киевского отдела НКВД два месяца назад. Я там занимался танковыми войсками, а тут попал в отдел, курирующий военных строителей. А в Киеве у меня остался друг, мы с детства знакомы, мы родом со Жмеринки…