— Ну, — сказал мистер Паркер, кончив читать, — хотя полагаю, Сидни мог бы отыскать что-нибудь чрезвычайное забавное в этом письме и заставил бы нас смеяться добрых полчаса, утверждаю, что сам я нахожу в нем лишь то, что заслуживает либо сочувствия, либо похвалы. Вы замечаете, как всем их страданиям вопреки они трудятся ради блага других! Как радеют за Сэндитон! Две большие семьи. Одна предположительно для Панорам-Хауса, другая для номера второго Денхем-Плейс... или же для крайнего дома Террасы. И добавочные постели в отеле. Я же говорил вам, мисс Хейвуд, какие чудесные женщины мои сестры.
— А я уверена, что они необыкновенны, — сказала Шарлотта. — Меня поразил бодрый тон письма вопреки тяжелому состоянию их обеих. Три зуба, вырванные сразу, — ужасно! Ваша сестра Диана словно бы больна хуже некуда, но эти три зуба вашей сестры Сьюзен, право же, страшнее всего остального...
— О! Они так привыкли к этой операции, к любым операциям, и так мужественны!
— Полагаю, вашим сестрам лучше знать, но средства, к которым они прибегают, кажутся чрезмерными. Я чувствую, что при любой болезни я бы искала профессиональных советов и не полагалась бы на себя, касайся это меня или тех, кого я люблю. Но с другой стороны, наша семья отличается здоровьем, и я не могу судить, насколько действенной окажется привычка к самолечению.
— По правде говоря, — сказала миссис Паркер, — я думаю, что обе мисс Паркер иногда заходят в этом слишком далеко. Так думаете и вы, любовь моя, и вы это знаете. Вы часто считаете, что им полегчало бы, если бы они не так пеклись о себе и особенно об Артуре. Я знаю, вы уверены, что они оказывают ему плохую услугу, поощряя его болеть.
— Ну-ну, моя милая Мэри, не спорю, для бедняжки Артура в его цветущем возрасте весьма неудачно, что его поощряют поддаваться нездоровью. Плохо, очень плохо, что он воображает, будто тяжко болен и не в силах получить профессию. В двадцать один год жить на проценты от его очень скромного капитала и даже не думать о том, чтобы пополнить его или найти занятие, чтобы приносить пользу себе и другим... Но поговорим о более приятных вещах. Эти две большие семьи именно то, что нам требуется. А вот что-то еще приятнее! Морган и его «кушать подано»!
После обеда общество вскоре разошлось. Мистеру Паркеру не терпелось поскорее побывать в платной библиотеке и заглянуть в книгу подписок, а Шарлотта была рада увидеть как можно больше и как можно быстрее тут, где все для нее было ново.
Они вышли в самое тихое время курортного дня, когда почти в каждом обитаемом жилище свершался важный обряд обеда или послеобеденной беседы за портвейном. Там и сям можно было заметить одинокую фигуру пожилого мужчины, вынужденного рано встать из- за стола и совершить моцион здоровья ради. Но в целом наступила исчерпывающая пауза безлюдья, пустота и спокойствие на Террасе, обрывах и пляже.