— Ты… ты хочешь сказать, что это была инсценировка? Ты только прикидывался, что вышел из себя?
— Конечно, я разыграл это специально для них. Надо же было как-то выкручиваться.
— А как они узнали, что я там?
— Один из слуг увидел, как ты вошла в кабинет, и тут же доложил Моро. К счастью, он сначала решил разыскать меня. — Дамиан нахмурился при виде слез на ее лице, страдания и сомнения в глазах. — Вероятно, тебе трудно поверить, но… у тебя не должно быть никаких подозрений. — Его лицо еще больше исказилось болью. — Я неумышленно сделал это. Скажи, что веришь мне.
Она покачала головой:
— Не надо больше притворяться. Я все знаю, Дамиан. Я слышала ваш разговор с Моро в тот день, когда он был у тебя в кабинете. Все, что ты говорил мне о верности Англии, — ложь. Ты делал это для того, чтобы я была послушной и… хотел таким образом вернуть меня в свою постель.
Наступило тягостное молчание.
Александра закусила губу, чтобы она не тряслась так сильно.
— Проклятие, — мрачно сказал Дамиан. — Я хотел уберечь тебя. Я пытался спасти нас обоих.
— И поэтому солгал мне в тот день, когда мужчины были у тебя? Почему ты не сказал мне, что они приезжали?
— Я не хотел расстраивать тебя.
— Опять лжешь. Ты только этим и занимаешься.
— Да нет же, черт побери! Я не лгу. Я просто хочу, чтобы мы с тобой остались живы!
— Прекрати! — Александра демонстративно заткнула уши. Гнев и боль накатили с новой силой, сметая все заслоны. — Я больше не могу мириться с этим. Я просто не вынесу!
В беспамятстве она не заметила, как оказалась в его руках. Он был взволнован не меньше.
— Я обязан отправить тебя домой, — тихо сказал он. — Нужно подумать, как это сделать.
— Скажи мне правду, — умоляла Александра, ощущая, что ее сердце разрывается от неизвестности. — Признайся хотя бы сейчас, что ты лгал мне все это время. Я знаю, что ты работаешь на французов. Все, что происходило в кабинете у генерала, совершенно закономерно. Иначе и быть не могло.
Он еще крепче сжал жену в объятиях.
— Я не хотел причинять тебе боли, я пытался уберечь тебя. Мне нужно было убедить их. Черт возьми, я люблю тебя и…
Он вдруг замолчал и окаменел.
Александра с изумлением и недоверием смотрела на него.
— Что… что ты сказал?
Никогда еще в его лице не было большего смешения горечи и безграничной тоски. Его голос превратился в еле слышный шепот:
— Я сказал, что люблю тебя. Я не хотел произносить этих слов, но это правда. Ты ведь это хотела услышать от меня, да?
Александра медленно прикрыла глаза, теряя от волнения последние силы. Теперь ее держали только сильные руки Дамиана.