Но она подумала о том, что он делает это, чтобы успокоить ее.
— А как же дедушка?
— Я не хочу, чтобы ты так волновалась. А когда ты разделишь со мной ложе, у тебя не будет времени думать об этом.
Закончив со шнуровкой корсета, он снял с нее жесткое сооружение из полотна и китового уса. Потом снял сорочку и, усадив на кровать, туфли и носки. Вытащив заколки из прически, рассыпал тугие локоны по ее плечам.
— Теперь ты. Пора научиться раздевать мужчину.
Велвет улыбнулась:
— Я обожаю узнавать нечто новое.
Она сняла с него фрак и расстегнула пуговицы шитого серебром жилета. Сделать это оказалось не просто, потому что руки его ласкали ее грудь, а губы целовали лицо.
— Я не могу… не смогу сделать это, если ты не будешь стоять спокойно, — задохнувшись, сказала она.
Руки ее дрожали от новых, не изведанных еще чувств.
Голодный взор голубых глаз уперся в нее.
— Как тебе угодно.
Он позволил ей снять манишку, галстук, рубашку. Пламя свечей заиграло на загорелых мышцах, казавшихся еще более темными от покрывавших их коричневых завитков волос. Она провела руками по его маленьким плоским соскам. Всюду, где скользила ее рука, мышцы его вздрагивали и напрягались.
— Я рад, что тебе это нравится, — сказал он дрогнувшим голосом. — Сейчас самое время снять с меня сапоги.
Она прочитала добродушную насмешку и голод в его взгляде. Он присел на скамеечку, вытянув длинные ноги, и Велвет стянула с него высокие черные сапоги, затем — толстые носки с мускулистых лодыжек и с наслаждением погладила их.
— А теперь, герцогиня, мои бриджи, — сказал он, встав со скамеечки.
Велвет облизнула губы. Пальцы ее подрагивали, когда она расстегивала пуговицы его бриджей, ощущая сквозь плотную ткань его плоть. По прерывистому дыханию она поняла, какой мощи касается своими руками, и проказливая улыбка скользнула по ее лицу.
Чувственные губы Джейсона сложились в улыбку.
— Стало быть, тебе нравится командовать? Я не сомневался в этом. — И остановил ее руку. — Но мне кажется, твою инициативу лучше приберечь для чего-то другого.
Велвет стояла неподвижно, пока он снимал оставшуюся на нем одежду. Потом на руках отнес ее к постели.
— Ну что ж, герцогиня, — поддразнил ее он, не переставая покрывать тело нежными поцелуями, — думаю, сейчас вам еще больше понравится самой распоряжаться всем.
— Нет, я…
Но ее слова оборвались, когда он положил свои руки ей на талию и усадил верхом на себя. Одно прикосновение — и ее всю обдало жаром. Тело налилось горячим желанием.
— Нет, сегодня никакие отговорки не действуют. Нынешней ночью инициатива полностью принадлежит тебе.