Как и обещал, Литчфилд появился на следующее утро ровно в десять часов, чтобы сопроводить Велвет в тюрьму на свидание с Джейсоном. Она была уже одета и с нетерпением ждала его прихода. Ей хотелось увидеть Джейсона и убедиться, что с ним все в порядке.
Услышав в прихожей тяжелые шаги Люсьена, Велвет поспешила ему навстречу. Суровое выражение, застывшее на его лице, заставило ее сердце сжаться от дурного предчувствия.
— Боже мой, Люсьен, что случилось?
Не говоря ни слова, он взял ее за руку, провел в гостиную и плотно закрыл дверь.
— Ради Бога, милорд, вы должны сказать мне, что произошло.
— Наверное, вам лучше присесть, миледи.
— Люсьен, вы пугаете меня.
Он тяжело вздохнул и стиснул зубы.
— Извините меня, Велвет. Час назад судьи дали мне знать о своем решении. Их сомнения закончились раньше, чем можно было ожидать.
Велвет опустилась на диван.
— Боже милосердный, они по-прежнему считают его виновным!
Она заморгала, чтобы сдержать слезы, но не смогла.
Маркиз сел рядом и погладил ее по руке:
— Вы не должны сдаваться, Велвет. Виновен только Эвери. Где-то есть свидетельства его вины. У нас еще есть время найти их.
Слова эти прошли мимо ее сознания, словно он и не произносил их.
— Тот давний приговор… оставлен в силе?
— Да.
— Когда?
Вопрос этот был задан едва слышным шепотом.
Люсьен тяжело вздохнул:
— В понедельник.
«Понедельник. Ну конечно. День казней. Через четыре дня Джейсон будет повешен».
— Доказательств, которые мы представили, было недостаточно, чтобы обвинить герцога королевства, — продолжал маркиз. — А еще сыграло свою роль убийство Силии. Им было проще обвинить Джейсона еще и в этом убийстве.
Велвет закусила губу, едва понимая слова Люсьена. Джейсон будет повешен. Жить ему осталось только четыре дня.
— Мы будем продолжать наши поиски, — говорил между тем Люсьен. — Барнстэйбл и Льюдингтон работают день и ночь. Они уверены, что смогут что-нибудь найти.
Велвет попыталась улыбнуться, чтобы ободрить его. Но уголки ее губ предательски задрожали. Отвернувшись, она расплакалась и тут же оказалась в утешающих объятиях маркиза. Прижавшись к нему, она, как ребенок, зарыдала у него на плече.
— Успокойся, родная, — прошептал он. — Ты не должна сдаваться. Сделай это ради Джейсона.
Горло ее перехватил спазм, каждый вздох давался с трудом. Но, пересилив слабость, она заставила себя выпрямиться.
— Разумеется, ты прав. Ради Джейсона мы должны быть сильными. — Взяв протянутый им носовой платок, вытерла слезы. — А… кто-нибудь сказал ему о решении судей?
— Нет смысла тянуть с этим. Парментер сразу же пошел к нему. Сейчас он уже знает.