— Благодарю вас, Каммингс, я действительно не туда зашла. Я не собиралась идти сюда, но ноги сами привели.
Он улыбнулся и показал на один из портретов:
— Это второй из герцогов Карлайлов, прадед его светлости.
— А тот внушительный мужчина? — спросила она, показав на один из портретов. — Это ведь отец нынешнего герцога?
Она попыталась прочитать имя на серебряной пластинке, но при неровном свете свечей это было трудно сделать.
— Именно так, миледи.
— Я угадала случайно. Они совершенно не похожи.
Слуга подошел ближе, и теперь они стояли рядом, глядя на портреты.
— Нынешний герцог — второй сын старого герцога. Первая жена его умерла при родах, и вскоре старый герцог снова женился. Нынешний герцог — сын его второй жены, герцогини Клариссы.
Велвет закусила нижнюю губу и недоуменно посмотрела на Каммингса:
— Я и не знала, что у Эвери есть старший брат.
Старик кивнул головой:
— Но это так, миледи.
Он повернулся к другому семейному портрету, висевшему недалеко. Холст был плохо освещен и находился в полутьме.
— Вот все они. Женщина, сидящая рядом с герцогом, — его вторая жена, Кларисса. Его светлость в молодости — светловолосый ребенок, он стоит слева, а его сводный старший брат, наоборот, темноволосый, и он стоит справа.
Велвет подошла к портрету, и сердце ее забилось чаще. На портрете была изображена семья из четырех человек. Блондин Эвери почти не изменился. Кожа его была такого же светлого оттенка, сложение такое же изящное, хотя он и повзрослел.
Велвет взяла шандал со свечами и подняла его к полотну. Она мгновенно узнала этого человека.
Время не изменило эти проницательные голубые глаза, твердый очерк скул, изгиб чувственных губ.
Руки Велвет задрожали, и пламя свечей заколыхалось, бросая тени на портрет.
— Как… как его зовут?
— Отец назвал его Джейсоном, миледи, в честь первого герцога Карлайла.
Сердце Велвет болезненно сжалось.
— Он был таким хорошим мальчиком. Неправда все то, что про него потом говорили. Я никогда не поверю в это, до самой смерти не поверю.
Чувства захлестнули слугу, голос звучал сдавленно. Велвет сочувственно спросила его:
— Что же случилось с ним?
Старик только покачал головой:
— Простите меня, миледи. Я не должен был рассказывать вам все это. Не хочу сплетничать. Его светлости это может не понравиться, да и мне не особенно приятно вспоминать об этом.
Она так сильно вцепилась в его рукав, что он покачнулся.
— Извините. Мне необходимо знать, что случилось с Джейсоном. Уверяю вас, я никому никогда об этом не скажу, но мне вы должны сказать. Я очень прошу вас, Каммингс.