Некоторое время Газданов молчал. Затем, подойдя к креслу, в котором сидела Анна, опустился возле него на колени, и молодая женщина, повернувшись, испуганно посмотрела на него:
— Князь! Что вы делаете, к чему такие жесты? Прошу вас, встаньте…
— И все-таки мы на «вы», — грустно улыбнулся Газданов. — Стало быть, я все еще наказан?
— Сандро! Господь с вами… с тобой! — Анна схватилась за голову. — Бог мой, да за что же мне все это… Поднимись немедленно, хватит ломать комедию, как тебе не стыдно, право?!
— Очень стыдно, потому и не встану. — Черные глаза спокойно и серьезно смотрели на нее. — Аня, я целый день думал о том, что наговорил тебе ночью. Поверь, я не хотел. Я никогда прежде не позволял себе подобного с женщинами и до сих пор не понимаю, почему все так вышло… Я рад бы думать, что был пьян. Это могло б меня извинить… хотя бы в твоих глазах, как того сопливого корнета… Но пьяным я не бываю никогда. Налицо банальная потеря головы… и вообще всяческого здравого смысла. Другого объяснения я не вижу. Аня, я люблю тебя. И прошу твоей руки. Я мог бы, разумеется, сказать, что мне безразлична собственная карьера, что не имеет значения то, что станут говорить в свете, и то, что я пренебрегу недовольством государя… Но ты умная женщина, и тебя такие пафосные пассажи не обманут. Все это, безусловно, не пустяки. Однако… наверное, для всякого человека рано или поздно приходит время, когда он выбирает то, что для него важнее, то, что имеет больший смысл. Ты и твоя любовь для меня сейчас важнее всего на свете.
— Что будет, когда через три недели ты поймешь, что ошибался? — спросила Анна. Рыдания душили ее, слезы бежали по лицу, капая на руки, судорожно сжимающие смятую перчатку.
— Этого не случится, — убежденно сказал Газданов.
— Позволь судить мне. — Анна вытерла перчаткой лицо; всхлипнув, перевела дыхание. — Возможно, что и я немного влюблена в тебя… как это ни смешно. Тем более я не поставлю под удар ни твое положение, ни твою карьеру.
— Ты мне отказываешь?
— Я ставлю условие.
— Какое же?
— Год. Один год. — Анна наконец смогла заставить себя посмотреть на Сандро и чуть не расплакалась снова, увидев его глаза так близко и с отчаянием поняв: любит, любит, проклятый, в самом деле любит и не врет. Как же это случилось?..
— Ровно через год мы вернемся к сегодняшнему разговору, — как можно тверже произнесла она. — Не раньше, Сандро, и не спорь со мной! Если через год ты сможешь без лукавства слово в слово повторить то, что сказал сейчас, — изволь, я выйду за тебя. А пока — прошу, не будем даже говорить об этом.