— От я ей то ж самое с осени вкручиваю, а она слухать не желает, — без улыбки отозвался Валет. — Коль чего себе в башку вбила, так нипочем не вытрусишь. Вы, коли ей сестра, так и сами знаете.
— А ты меня не трогай! Сама разберусь, что делать! — отрезала Катерина, и Анна поспешно проговорила:
— Катя, ради бога, веди себя прилично… И представь мне вашего знакомого, это ведь, право, невежливо…
Катерина усмехнулась. Поднялась было из кресла, но Грек, о котором шла речь, успел встать первым. Подойдя к Анне, он склонил черноволосую голову, поднес к губам протянутую ему руку и, поцеловав ее, отрекомендовался:
— Илларион Грек, марвихер. К вашим услугам, графиня.
— Очень приятное знакомство, — автоматически сказала Анна.
Катерина, не выдержав, расхохоталась так, что забилось пламя свечей в канделябре на столе. Усмехнулся, отвернувшись к темному окну, и Валет. Грек как ни в чем не бывало, удерживал в руках ладонь Анны и с интересом разглядывал ее черными блестящими глазами. Она собралась с силами и улыбнулась стоящему перед ней вору.
— Что ж, господа… прошу за стол. Хоть и поздно, а надо ужинать.
* * *
— … Так, стало быть, ты… имеешь дело с ними двумя? — задумчиво спросила Анна, когда час спустя Грек и Валет, тихо посовещавшись между собой, заявили, что время позднее и пора бы освободить хозяйку от гостей. К удивлению и отчаянной радости Анны, уверенной, что сестра уйдет вместе со своими подельниками, Катерина сказала, что останется ночевать в Столешниковом. Они вдвоем напились чаю, залезли на большую кровать, как когда-то давным-давно в Грешневке, и Анна, вооружившись огромным гребешком, принялась расчесывать младшей сестренке волосы.
— У тебя одной волосы, как у мамы, — сказала она, глядя на черный, блестящий локон Катерины на своей ладони. — Мы все — другие, с рыжиной, а у тебя — совершенно черкесский шелк… даже с синевой на отливе. Какая же ты стала красавица, Катя! И совсем взрослая… Отчего ты не писала, не появлялась все эти годы?
— Зачем было?.. — пожала плечами Катерина, сидящая с запрокинутой головой и закрытыми глазами. — Ты же знаешь, какую жизнь я веду. Еще не хватало, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.
— Она тебе нравится — твоя жизнь? — осторожно спросила Анна.
Катерина, не открывая глаз, кивнула.
— Я, наверное, тебя понимаю… — Анна машинально продолжала расчесывать волосы сестры. — Ты слишком влюблена в своего… Валета. Ведь это он втянул тебя…
— Аня, Аня! — с досадой перебила ее Катерина. — Ты все забыла! Мое первое дело было — в Москве, в приюте! А за что я там оказалась, помнишь?! И ни о чем не пожалела! До сих пор — ни разу — ни о чем! А когда Сережу в каторгу взяли, я пошла с Греком! И тоже бога благодарю за то, что так получилось!