— Это правильно, — одобрил Грек. — Здесь-то твою вывеску хорошо еще помнят. С Катькой что будешь делать?
— Что я с ней сделаю? Она сама себе голова.
— Я с тобой! — тут же заявила Катерина Валету, с вызовом посмотрев на Грека.
Тот тихо рассмеялся.
— Детка… стало быть, все мои труды насмарку? Чему я тебя учил столько лет, все коту под хвост? Я очень извиняюсь, Валет, но налеты — дело безголовых биндюжников, которые решили, что с большим стволом в кармане им многое в этой жизни можно. Мне наплевать, но ты таки доведешь малышку до каторги и сам подохнешь на Сахалине.
— Каждому свое, — хмуро отозвался Валет, переводя взгляд с безмятежного Грека на ощетинившуюся Катерину. — Я — вор, и доля моя воровская. Все когда-нибудь на тот Сахалин попадем. И подохнем тож все, ни один под лавкой не спрячется.
— Валет, воры — это тебе не семечки в кармане, они разные. Кто-то на базаре тараньку тырит, кто-то, — Грек посмотрел на Катерину, — берет в магазине камешки на полсотни тысяч и спокойно едет в Париж. Мне почему-то кажется, что нашей Катьке Париж понравится больше Сахалина.
— Так ты с богом в доле, и он тебя не посадит?! — начал злиться Валет. — Для тебя на Сахалине шконок не срублено?! От и ладушки, стало быть, сговорено! Катька, ты с им в Париж едешь? Едешь аль нет?!
— Давно в морду не имел?.. — проворковала Катерина, шаря возле себя в поисках чего-нибудь тяжелого.
Грек придержал руку девушки и, ничуть не испугавшись метнувшегося в его сторону василискового взгляда, снова повернулся к Валету.
— Посмотри на эти ручки, халамидник, — уже без улыбки произнес он, показывая Валету длинные, тонкие пальцы Катерины. — Такими нельзя ковыряться в навозе. Твои налеты — это навоз, и очень дурно пахнущий. Уж если греметь на Сахалин — то за большое дело, а не за лабаз на Ближних Мельницах. Валет, хорошо подумай, прежде чем ответить мне «нет». Я хочу взять тебя в долю.
— Нет, — сразу же сказал Валет.
— Ну, была бы честь предложена, — спокойно ответил Грек, выходя на улицу. Но на другой день Катерина пришла к бывшему подельнику и объявила, что и она, и Валет — к его услугам.
Вспомнив сейчас тот день и ту ночь, которую ей пришлось потратить на то, чтобы уговорить любовника работать с Греком, Катерина невольно забеспокоилась. И, словно защищаясь от опасных мыслей, вытянула вперед, в свет лампы, руку с тонкими, длинными пальцами.
— Знаешь, Аня… Я действительно шикарная воровка. Мне всего девятнадцать, а у меня уже есть своя репутация, меня знают, меня уважают воры. И все это только благодаря Греку.
— Вот уж действительно есть за что благодарить! — не сдержалась Анна, и Катерина повернулась к ней.