— Я вас убью, — сдержанно пообещала Катерина, стоя прямо перед ним с «наганом» Валета в руке. — Убью не задумавшись, и вы знаете, что это так. Перезарядиться вы не успеете. Поэтому говорите быстро: где коричневая папка. Клянусь, что возьму ее и уйду, не прикоснувшись к вам. Отвечайте!
— Катя, вы делаете ошибку, — медленно, раздельно произнес Максим Модестович, не сводя глаз со ствола «нагана». — Мой выстрел был слышен на улице, через несколько минут тут появятся люди. Пречистенка — не Хитровка, здесь пальба — большая редкость. Уходите. Черт с вами, забирайте своего Валета и идите.
— Папку мне!
— Катя…
Грохнул выстрел. Анциферов коротко, низко вскрикнул, дернулся. Сквозь рукав его домашнего сюртука побежала лента крови, «баярд» упал на паркет. Катерина пинком отправила пистолет под ноги Валету.
— Документы, господин Анциферов! Мне нечего терять! Вы еще не поняли, что я вас убью? За сестру! За себя! За то, что вы обманули меня три года назад в Одессе! Неужели вы хотите умереть из-за немецких бумажек? Может, они и изменят внешнюю политику России, но вам это будет уже безразлично!
— Да послушайте же меня, Катерина!..
Второй выстрел раскатился по дому, и на этот раз тайный советник закричал в голос.
— Ранение в колено всегда очень болезненно, мне об этом рассказывали, — хрипло сообщила Катерина, глядя на то, как по ноге Анциферова бежит темная струя. — Папку! Сюда! Мое время на исходе!
— Будьте вы прокляты… — прошипел Анциферов. — Там… В комнате… Подними паркетную шашку под столом, там тайник… Дура, вас все равно возьмут, возьмут мгновенно… Ты не представляешь, во что я превращу твою жизнь… Твою и твоей шлюхи-сестры…
Катерина, не слушая его, метнулась в темную соседнюю комнату. Валет поднял с пола «баярд»; морщась и зажимая одной рукой рану в плече, другой взял на прицел Максима Модестовича. Тот, не видя этого, чуть слышно стонал от боли, пытаясь зажать черную дыру ниже колена. Из переулка уже доносился топот, испуганные крики.
— Здесь! — Катерина появилась на пороге комнаты, держа в руках пухлую кожаную папку. — Сережа, как ты?
— Хуже бывало…
— Молодец. Окна в той комнате идут в переулок, давай…
Валет медлил.
— А ты? — подозрительно спросил он, глядя в белое, застывшее, как у гипсовой куклы, лицо подруги.
— Сразу за тобой, — ответила она.
Валет быстро подошел, заглянул в зеленые глаза Катерины. Кинув взгляд на Анциферова, тихо сказал:
— Катя, не надо, не бери греха…
— Рада бы, да не могу, — так же тихо возразила она. И, повернувшись к тайному советнику, в последний раз спустила курок. Кровь хлестнула на изголовье кресла, щедро забрызгала зеленое сукно стола. Валет перекрестился — и метнулся в соседнюю комнату. Через мгновение послышался звон стекла, треск сломанной рамы.